— Это только кажется, что убить просто. Я твоего отца не убивал, Соул. Это сделал Крауч. Но его уже давно нет в живых. Однако я присутствовал при этом. Поэтому можешь продолжать пытаться отомстить. Передумаешь, найдешь меня. Я убегать не стану, — с этими словами Рей вышел из этой мрачной подворотни.

Я, вытащив гарнитуру из уха Андре и, нацепив её на себя, заорал:

— Ты какого хера делаешь, придурок!

— Мать твою, Сев!

— Я его сам убью, — заголосил Люциус и зачем-то выбежал из комнаты.

Я некоторое время постоял в операторской, затем отправился в свой кабинет. Там я застал орущего Малфоя и равнодушно стоящего у стены Рейнарда. Когда я вошел, Люциус замолчал и рухнул в кресло. Я просто прошел к столу и занял своё место.

Некоторое время Рей стоял и смотрел в одну точку, затем тряхнул головой и, переведя взгляд на меня, задумчиво произнес:

— Ладно, я всё осознал, всё это прекрасно, но раз уж ты здесь и относительно вменяем, может, объяснишь, чего мы выжидаем? —вопрос Мальсибера застал меня врасплох. Я прекрасно осознавал, что Рей —человек действия. Ему невероятно трудно сдерживаться и заниматься повседневными делами, зная, что этот покой всего лишь иллюзия. Наверняка он пошел на встречу со своим потенциальным убийцей только для того, чтобы сбросить напряжение.

Я внимательно посмотрел на Рейнарда и, тщательно подбирая слова, начал объяснять:

— Хорошо, я объясню. Но сперва ты ответишь мне на один вопрос. Какая главная задача у всех нас в предстоящей заварухе?

— Я так понимаю, что имеется в виду не полная реконструкция существующей системы власти? Тогда я не знаю наверняка. А ты, похоже, опять забыл поделиться своими планами.

— Основной нашей задачей является недопущение развязывания гражданской войны.

— Что?! Какой войны? О чем ты говоришь?

— Рей, ну, подумай сам. Неужели ты действительно думаешь, что те, кто представляет сейчас аристократию и которые тем или иным способом связаны с Лордом, после гибели своего лидера просто возьмут и сдадутся? Ты что, правда так думаешь? Что кто-то, типа Малфоя, позволит придти и просто забрать то, что с таким трудом заработали его предки? Запомни, Рей. Если в прошлый раз многим удалось «отвертеться», то только потому, что им это позволили. И те, кто не поддерживал Лорда, не высказывали особого недовольства потому, что в тот раз всё произошло неожиданно. Никто не ожидал, что может произойти что-то наподобие событий в Годриковой впадине. Сейчас всё будет по-другому. Будет восстание, переворот, мятеж, называй это как хочешь, но все действия будут проводиться в открытую. А это значит, что когда всё закончится, то останется куча недовольных, причем с обеих сторон. А открытое недовольство может привести к открытому противостоянию, то есть к гражданской войне.

— И как этого избежать?

— Во-первых: никаких арестов и показательных судов не будет, кроме одного единственного над Северусом Снейпом. Во-вторых: все, кто представляет хоть какую-то опасность —будут уничтожены. И, естественно, все, кто сейчас служат Лорду под каким-либо принуждением, будут оправданы.

— Но принуждение мы пока оставляем?

— Да. В любом случае, в будущем подобная информация будет являться одним из рычагов давления, — я вздохнул и с силой провел рукой по волосам. —Далее, чтобы утихомирить «победившую» сторону и кинуть кость возмущенным обывателям, мы грамотно подставляем Малфоя и позволяем Аврорату устраивать многочисленные обыски в мэноре. А потом, на суде, когда Люциус будет оправдан по всем статьям, людям станет несколько стыдно, что они позволили так обойтись с героем, и они не обратят внимания на то, что остальные Пожиратели никакому преследованию не подвергались.

— Не жалко? Люц, тебе мэнор не жалко на разграбление отдавать? —в голосе Рея прозвучало любопытство. У него был аналитический склад ума, и он уже просчитывал варианты, это было видно по появившейся вертикальной складке на лбу.

— Нет. Всё равно мэнор очень скоро в сарай превратится, так что наличие авроров ему уже не повредит. Тем более что все более-менее ценные вещи уже вывезены оттуда. Грюм прав, Рей, Париж стоит мессы. Будущее моего сына и моих внуков стоит того, чтобы я пожертвовал мэнором и своей репутацией.

— Ладно, хорошо, а что происходит сейчас?

— А сейчас, Рей, идет тонкая и грамотная дискредитация как Лорда, так и Поттера в глазах общественности. Вот прямо сейчас небольшая группа людей во главе с Глендой Читток переводят эту безумно напряженную политическую ситуацию, связанную чуть ли не с вооруженным переворотом (хотя это и связано с вооруженным переворотом, но людям не обязательно об этом знать), в конфликт частных интересов. Этакий междоусобчик между Лордом и Гарри Поттером. И когда всё это закончится, все скажут: «молодец, Поттер», пожмут его мужественную руку и пойдут готовить ужин. Ну, бутылку шампанского откроют, может быть. Эти двое, на самом деле, практически ничего не значат сами по себе. Они всего лишь знамена. И мы сейчас лишаем эти знамена их основного предназначения: способности повести за собой армию. Тем самым мы не допускаем развития полноценной войны и минимизируем возможные жертвы. Именно поэтому, Рей, мы с Люцем сейчас страдаем от безделья, и ты, похоже, тоже.

Мальсибер внимательно посмотрел на меня, затем кивнул и, не говоря ни слова, вышел из кабинета.

Люциус в свою очередь вскочил и заметался по комнате.

— Люц, сядь, — прошипел я.

— Не могу. Он не успокоится! Этот придурок или сам подставится, или ещё что-нибудь случится. Он не успокоится, Сев. Разговор о Розье еще не раз всплывет. И однажды Рей сможет связать Ивена и тот риттершверт, что находится в твоем доме.

Я закусил губу. Люциус понятия не имеет о том, что этот меч играет сейчас роль меча Годрика Гриффиндора.