Трава местами зелёная, местами — жёлтая, сухая.

Берег здесь круто обрывался к воде. По тропинке, над самым краем, я прошёл к рощице высоких сосен. Деревья стояли на красноватой земле, с красноватыми от закатного солнца и немного искривлёнными стволами.

Над горизонтом висело малиновое солнце, подкрашивая клочья облаков в небе. Жемчужно-розовая световая дорожка поделила серое море на две части.

Внизу, у берега, лениво плескались волны, ткали кружевную пену среди камней, тёмных от влаги.

Пахло водорослями и хвоей. Свежий, чистый запах.

На воздухе мне лучше думается. Ещё раз перебрал все детали плана, ища погрешности. И не выявил ни одной.

Вечером было довольно прохладно, с моря наползал туман. Гулял я недолго. Вернулся к шести.

Она, разумеется, всё исследовала, на предмет тайного бегства, убедилась, что сбежать не удастся.

На ужин спроворил ей рыбу, из полуфабрикатов, с гарниром из картофеля. Заварил какао.

Отнёс в гостиную.

Думал, начнёт привередничать. Но плоховато я разбираюсь в подростках.

И рыбу смела, и какао выпила, с крендельками. Нанервничалась. Столько впечатлений.

Сложив посуду на поднос, я проинформировал:

— В спальне есть дверь в санузел. Похищение — это не повод для того, чтобы не чистить зубы.

— Да видела я ваш санузел. Ничего особенного…

Ри, показав розовый язычок, надулась, отвернулась.

Но я всё-таки решил быть добрым похитителем.

Вернулся, поставил на тумбочку небольшой телевизор, штепсель в розетку воткнул:

— Если хочешь, смотри. Или книжки читай. Книг полный шкаф.

— А найдётся в доме компьютер, с Интернетом? — спросила она.

— Лучше отдохнуть пару дней от компьютера.

— Да, конечно, боитесь, в полицию о вас сообщу. — Опять надулась. Потом сообразила: — Вы сказали — пару дней? Вы уже потребовали выкуп за меня?

— Всё сделал, не волнуйся. Ложись спать в десять, как поступают хорошие девочки.

— Ну прямо родненький папочка. Самому не противно?

— Зачем ты врала? — поинтересовался я. — Смысла ведь никакого.

— Для поддержания формы, вот зачем, — буркнула девочка. — Много вы понимаете.

Я запер дверь на засов.

Для поддержания формы, как же. Проверяла, насколько информирован. Давила на жалость, слабину искала. Телевизор бубнил долго, но около десяти — замолчал. Дитя, совершив водные процедуры, легло в постель.

Надо же. Вряд ли оно своего родненького папочку слушалось так же.

Пусть ест больше и спит крепче. Метаболизм сделает то, что необходимо сделать.

Возможно, завтра я замечу симптомы. Утром, когда я готовил завтрак, тихо завибрировал датчик проникновения, встроенный у меня в наручные часы. Я вытер руки полотенцем, вышел через заднюю дверь, в фартуке.

Двигался бесшумно, как нас учили много лет назад.

Вынул пистолет из-за спины. Выглянул, прячась среди елей.

Немолодой мужчина, в сером пальто и в серой шляпе, стоял у сосны и смотрел на окна.

Подойдя сзади, я сказал негромко:

— Доброе утро.

Гость повернулся. Выглядел так, словно проглотил шмеля.

— Что вам нужно? — спросил я. — Вы на частной территории.

— Я Хофф. — Он медленно сунул руку в карман и показал удостоверение Конторы. — Где поговорим?

— Здесь. Потом вы уйдёте. Не ожидал, что пошлют вас. — Я спрятал оружие. — Лучший эксперт.

— Вы подмешиваете свой препарат в пищу?

— В какао. Ри его любит.

— Как ведёт себя?

— Нормально. Перепады настроения, капризы. Девочка-подросток.

— Вы рискуете. Карьерой, свободой. Если теория неверна, сядете надолго. И ничто уже не спасёт.

— Моя теория верна.

Пожевав губами, Хофф тяжело вздохнул:

— Жаль терять сотрудника.

Приподняв шляпу, тихо побрёл к воротам. Шуршала опавшая листва под его ногами.

Хофф оказался прав.

Я просчитался. Чужеродную органику препарат не выявил.

Девочка, её родители — не инопланетные пришельцы.

Контора сдала меня, обвинила в самоуправстве и в неподчинении, что, в общем-то, было истиной. Суд, назначая срок, не поскупился, выдал на полную катушку. Похищение ребёнка, взрыв на лётном поле, намеренное выведение из строя ценного оборудования.

Сегодня я распрощаюсь с камерой предварительного заключения.

Переберусь туда, где проведу вечность. Меня удивил начальник караула.