Довольно долго я смеюсь над приключениями Барта и, когда меньше всего этого ожидаю, рядом со мной появляется Флин. Он глядит на меня и садится. Я делаю глоток из моей банки. Мальчик берет пульт, намереваясь переключить программу.

– Флин, вообще-то я смотрю телевизор.

Он задумывается, кладет пульт на стол, располагается на диване и внезапно говорит:

– Я тоже хочу кока-колу.

Моим первым желанием было ответить ему: «Ну так шевелись, курносенький! У тебя есть две шустренькие ножки, чтобы сходить за ней». Но, стараясь быть с ним любезной, я встаю и предлагаю принести ее ему.

– В стакане со льдом, пожалуйста.

– Конечно, - соглашаюсь я, радуясь его миролюбивому тону.

Довольная, как слон, я иду на кухню. Симоны там нет. Я беру стакан, кладу в него лед, достаю из холодильника банку и, когда я ее открываю… Чик! Кока-кола взрывается. Углекислый газ и напиток бьют мне прямо в глаза и заливают меня вместе со всей кухней.

Я, как могу, вслепую ставлю банку на столешницу и ищу бумажное полотенце, чтобы вытереть лицо. Боооооже, я вся промокла! И тут я замечаю в дверце микроволновки отражение Флина, который стоит в дверном проеме и со злобной улыбкой наблюдает за мной.

Твою же мать!

Уверена, что это он взболтал банку, чтобы она взорвалась, и именно поэтому так любезно просил меня ее принести.

Я тяжело, тяжело, тяжело дышу, пока вытираюсь и мою пол на кухне. Чертов мальчишка! Когда я заканчиваю и выхожу оттуда, пар идет у меня из ушей. Едва я собираюсь сказать этому недомерку все, что я о нем думаю, как обнаруживаю его в гостиной в объятьях Эрика.

– Привет, родная!
– приветствует он меня с широкой улыбкой.

У меня есть два варианта: легким взмахом руки стереть с него эту улыбку и рассказать, что только что натворил его драгоценный племянник, или скрыть все произошедшее и ничего не сообщать о малолетнем преступнике, которого он держит в своих руках. Я выбираю второе, так что мой Айсмен ставит ребенка на пол, подходит ко мне и сладко и чувственно целует меня в губы.

– Ты промокла? Что с тобой случилось?

Флин смотрит на меня, я смотрю на него, но все же отвечаю Эрику:

– Когда я открывала кока-колу, она взорвалась, и залила меня с ног до головы.

Эрик улыбается и, ослабляя галстук, замечает:

– Такое может случиться только с тобой.

Я кривлюсь в улыбке и не могу это отрицать. В этот момент входит Симона.

– Ужин готов. Можете садиться за стол, когда пожелаете.

Эрик смотрит на племянника.

– Ну же, Флин. Иди с Симоной.

Малыш бежит на кухню, а Симона идет за ним. Когда они уходят, Эрик подходит ко мне и жарко и настойчиво целует меня в губы, оставляя меня потрясенной!

– Как прошла твоя прогулка по Мюнхену?

– Великолепно. Хотя это ты уже и так знаешь. Ты звонил мне тысячу раз, зануда!

Эрик демонстрирует мне улыбку.

– Я – зануда? Вот уж нет. Я волновался. Ты не знаешь города, и мне было тревожно, что ты ходишь там одна.

Я вздыхаю, но он не оставляет мне времени на ответ:

– Расскажи мне, где ты побывала?

Я объясняю ему, как умею, какие потрясающие, грандиозные места я посетила, и когда я упоминаю о мосте с замками, он меня удивляет.

– Мне кажется, что это отличная идея. Как только захочешь, мы можем пойти на Кабельштег и повесить там свой замок. Я знаю, что в Мюнхене есть еще мосты для влюбленных. Например, Талькирхен и Гросхеселохер.

– Ты когда-нибудь вешал там замок? – с изумлением спрашиваю я.

Эрик долго-долго смотрит на меня, на его губах играет полуулыбка, и он шепчет:

– Нет, булочка. Ты первая, с кем мне захотелось это сделать.

Он меня просто потряс. Мой Айсмен гораздо более романтичен, чем я предполагала. Обрадовавшись его ответу и хорошему настроению, я вспоминаю о своем полицейском костюме. Ему он точно понравится!

– Что ты думаешь о том, чтобы сегодня пойти поужинать к Бьорну?

Ух! Вот тебе и на!

Я быстро отбрасываю мысль о переодевании в полицейскую. Мое тело становится горячим за ноль минут ноль секунд, у меня нет слов. Я знаю, что означает это предложение. Секс, секс и еще раз секс. Не отводя от него глаз, я киваю головой.

– Мне кажется, что это фантастическая идея.

Эрик улыбается, выпускает меня из рук и заходит на кухню. Мне слышно, как он разговаривает с Симоной, а также до меня доносятся протесты Флина. Он злится, потому что его дядя уходит. Как только мой безумный влюбленный возвращается, он берет меня за руку и говорит:

– Пойдем переодеваться.

Эрик удивляется, когда я показываю ему задвижку, которую установила на дверь нашей спальни. Я обещаю ему, что мы будем ею пользоваться только в четко определенные моменты. Он соглашается. Он все понимает.