Наушники пришлись мне впору. А еще они были теплые и в них я уже не слышал завываний нано-Борея, пока не вышел на улицу, разумеется. Чтобы заглушить этот ветер надо заставить Великого Морского Змия реветь прямо в здоровенный рупор. И то -- вряд ли этого будет достаточно.

Когда светило выкатывается из-за склонов Моунт-Эрза, шаманы ликуют и приносят в жертву кузнечика (популяции этих насекомых у подножия Моунт-Эрза достаточно для регулярных жертвоприношений), старик-сторож загадочного кладбища под Ашк-Тикаре спокойно вздыхает и выползает из погреба, граф Мокко начинает пускать своими зубами солнечных зайчиков, а вся деревня Зеленые Слюни весело и дружно идет разрабатывать месторождение очень важной зеленой жижи. В Ветрограде оставшиеся жители, вынужденные выйти по своим неотложным делам на улицу, осыпают весь мир проклятиями. Так начинается очередной новый день.

Солнце взошло над Ветроградом еще час назад, однако брань, разносимая ветром по узким закоулкам, пока не успела утихнуть. Хотя ее наличие никак и никого не трогало, поскольку ничегошеньки вразумительного на улице в часы разгула нано-Борея расслышать нельзя. Ругань идет просто рефлекторно. Она за три года нескончаемого издевательства со стороны сил природы над обыкновенным человеком стала неотъемлемой частью жизни этого человека. Хотя сложно назвать обыкновенным того, кто не сбежал из этого кошмара в первые дни. Слово "обыкновенный" здесь должно употребляться в контексте слова "псих".

На пути к Древу мне встретились целых три живых человека. Конечно, с ними очень хотелось поговорить, но ведь ни они, ни я не смогли бы расслышать друг друга.

Эта загадочная аномалия действовала одним из самых страшных образов -- она не давала людям спокойно общаться. Все становились замкнутыми и скрытными. Все мысли были лишь о том, как добраться побыстрее куда-то, а потом успеть добежать до дома, пока Борей не задул...

На пересечении одной из кольцевых улиц, опоясывающих площадь с дубом, и улицы, ведущей от таверны прямо к этому дереву, меня даже попытались ограбить.

Двое неизвестных сбили меня с ног и полезли обыскивать карманы в складках мантии. Очень глупый и безрассудный поступок с их стороны. Наверное, они никогда не слышали о волшебниках и их карманах.

Карманы и сумки настоящих волшебников способны вмещать в себя целые миры. Магия искажает пространство, раздвигает его или сворачивает в трубочку.

Все, что попадает в карман к волшебнику, исчезает там до того момента, пока сам чародей не достанет это.

Как только воры нащупали прорези и даже сунули в них свои пальцы, раздались два хлопка, и горе-грабителей унесло в недра моей мантии.

"Пусть посидят, подумают о вечном".

VIII

А вот и он. Замок лорда-протектора.

Со вчерашнего дня ничего почти не изменилось, только, видимо, гипер-Борей сорвал с дуба ветку. Громадина, сопоставимая с размерами башенок замка, рухнула на сооружение, проломив еще пару перекрытий.

Перед замком лорда когда-то был заборчик, наверное, с прутьями, закрученными в замысловатые узоры. Сейчас просто во все стороны торчали металлические штыри, погнутые могучим ветром. Через остатки ворот, рассчитанных на пропуск небольшого экипажа, к разбитой деревянной двери вела заваленная каменными обломками тропинка. На полпути тропинка разветвлялась. Если бы не обрушившаяся башня, то можно было бы пойти направо и добраться до крошечного пруда, у которого уже несколько поколений лордов-правителей Иденбурга принимали судьбоносные решения. Но путь уже год как перекрыт.

Я добрался до парадных дверей. От них осталось не так уж и много. Можно было просто перешагнуть через болтающуюся на нижних петлях доску.

Я оказался в каком-то коридоре. Наверное, здесь проходили многие и многие знат­ные особы... Сверху, сквозь проломы, виднелись ветви Древа. Потолка не было. Он обру­шился, когда посыпались башни.

Справа и слева по коридору были комнатки. Да, они именно были, но когда-то. Сей­час там завалы из камней и балок.

Здесь должна была быть лестница. Я видел ее сквозь Фондификус...

А вот же она!

Это была винтовая лестница. Правда, смысла в ней особого не было, поскольку от нее осталась только половина колонны-стержня и пять-шесть ступенек где-то наверху.

Быть волшебником, вопреки общему мнению, это не только метать искры из глаз и произносить странные слова... Хотя это вовсе и не обязательно. Чтобы творить магию, достаточно четко представлять то, что должно получиться. Например, всеми любимые огненные шары (почему-то их называют нашей визитной карточкой, хотя лично я из всей этой разрушительной магии запустил за всю жизнь только одну молнию). Чтобы создать такой шарик, нужно точное визуальное представление с полным набором характеристик. Если только сказать: "Хочу светящийся и взрывающийся шарик", - ничего не получится. Ведь светиться можно по-разному и разными цветами, да и какой конкретно шарик вам нужен... Нет, магия -- дело точное. Сперва определяется размер и форма, потом полный состав, яркость свечения, температура внутри и снаружи и прочее. Магия -- суть есть ис­полнение Богами их части договора с Первым Волшебником, а Боги требуют однозначно­сти. Только когда вы представите им полный перечень свойств и инструкций, магия сра­ботает. Этот процесс и называется "плетением заклинания". Он очень сложный, по­скольку все это должно держаться у вас в голове. Потому Третье Поколение Волшебни­ков решили облегчить себе и потомкам жизнь. Они разработали, по их мнению, "идеаль­ные пропорции и характеристики" для большинства самых частоприменимых заклина­ний и, придумав специальное запечатывающее заклинание, создали множество контей­неров с характеристиками заклинаний. Эти контейнеры были разбросаны по всему Фен­роту и каждому из них было присвоено свое особое Имя. Это Имя -- и есть слова соот­ветствующего Заклинания. Произнеся их, волшебник, не утруждая себя процессом "плетения", сразу же может использовать Заклинание по своему усмотрению. Такой под­ход очень хорош, но крайне скучен. Магия получается одинаковой. Наверное, меня про­звали Великим Волшебником потому, что я почти никогда не пользовался готовой маги­ей... Потому лично мне волшебные слова не нужны. Тем не менее, хотя и быть волшебни­ком трудно (и не только из-за законов магии), в таком статусе есть свое преимущество. Левитировать никто не запрещал, так что поломанная лестница при отсутствии сильного ветра (нано-Борей, как отмечалось, был всего лишь очень "громким". Если же вы абсо­лютно глухи, то наличие этого ветерка обнаружить почти невозможно) не является про­блемой.

Наверху, судя по раздавленной металлической балкой кровати, были чьи-то покои. А может быть, они были еще выше -- просто, когда обрушились стены, кровать рухнула сюда.

От всего этажа осталось лишь две смежные стены. Все остальное отвалилось вместе с башнями. Зато вид, отрывавшийся на город, был восхитителен. Каким бы измученным стихией ни был Ветроград, все же он был прекрасен по-своему. Улочки, окаймленные ве­реницами маленьких домиков, какие бывают только в сказках, уходили во все стороны от главной площади. Каждое строение -- просто маленький расписной дворец, правда, потрепанный лютыми ветрами. Вдалеке, высоко над горизонтом, ослепительно сияло солнце, заливая золотым светом покатые крыши. И облака, похожие на мифических жи­вотных, проплывали над городом. А над головой вздымались могучие ветви Древа. В такие минуты начинаешь понемногу понимать, почему некоторые остаются здесь, в Вет­рограде. И даже нано-Борей не портит общего впечатления... он... затих...