И вот на дороге показались верховые на ослах. Они все ближе и ближе подъезжали к деревне. Это были оценщик и его писец. Оценщик был одет, как обычный городской торговец. Его лицо было начисто выбрито, как водится у верующих.

Писец был одет, как городской юноша: в ярком пиджаке, узких коротких брюках, в высокой, твердой феске, рубашке с галстуком, фиолетовых носках и коричневых блестящих ботинках.

Жители деревни встали, чтобы приветствовать прибывших. Но приветствия их были сдержанны. Помощник мухтара не сказал ни одного слова уважения, которыми он обычно встречал гостей. Все это заметили, и чувство растерянности охватило жителей деревни. Люди молчали и ждали, что же произойдет дальше.

Оценщик подмигнул писцу и, обращаясь к народу, сказал:

— Итак, пошли к стогам?

— Пошли! — ответил помощник мухтара твердым голосом. Двое юношей, перехватив его взгляд, схватили ослов и увели их во двор.

Народ всей массой хлынул к стогам.

Возглавили шествие помощник мухтара, оценщик и писец.

За ними шли наиболее почетные и уважаемые жители деревни. Все они были высокими, стройными, одетыми в высокие фески.

За ними шли старцы, в глазах которых светился ум, а на губах застыла ироническая улыбка.

За ними шли феллахи, одетые в зеленоватые или красноватые тюрбаны. Тут и хаджи и дервиши, чудотворцы и чревовещатели, глотатели мечей, священнослужители и погребальщики.

За ними следовали деревенские юноши из благородных семей, в шелковых, накинутых набекрень куфьях [36] с кисточками.

Далее шли ремесленники, рабочие, деревенские слуги, чья нагота была прикрыта грязными рубахами и грубыми мешками.

И казалось, будто народ торжественной, ликующей массой вышел на праздник и сейчас десятки овец будут заколоты.

И казалось, будто это встречают жениха, который с подарками для невесты возвращается из города в деревню.

И казалось, будто все вышли встречать эту невесту, которая едет верхом на верблюде, с покрытым чадрою лицом.

И казалось также, что они шли на бой: старцы и юноши, сильные и слабые, со скрытым под платьем оружием. И дерзость, и хитрость, и лукавство, и меткое острое слово, и лесть, и возвышенная речь — все, все здесь будет по мере надобности.

А женщины выходили из своих домов на улицу, чтобы посмотреть на это шествие. С бьющимися сердцами следили они за идущими мужчинами и молча сопровождали их немым благословением.

Вся деревня, старцы и юноши, шли бок о бок, будто на бой, на священный бой за единственную родину — за хлеб.

— Если бы я не имел дела с этим поганым червячком и не знал бы о многолетней и ожесточенной войне, которая с ним ведется, я, друзья мои, не стоял бы сейчас перед вами и не рассказывал бы вам всей этой истории. И сейчас еще дрожь проходит по телу, когда я вспоминаю, сколько мы натерпелись из-за этого крохотного волосатого существа — да сотрется память о нем на веки вечные!

Произнося эту тираду, старый лесник Гилеад воздел руки к небу, как это делают иные священнослужители в молитвенном экстазе. Затем он вынул трубку, набил ее табаком и с удовольствием затянулся. Мы молча наблюдали за неторопливыми движениями старика, и наши ноздри щекотал горьковатый запах крепкого самосада.

Нас было полдюжины парней, все из окрестных селений. Мы собрались, чтобы обсудить некоторые актуальные проблемы лесоводства. Расположившись на пригорке вокруг старого лесника, мы смотрели на сосновый лесок, граничащий с безжизненной пустыней.

Выпустив изо рта несколько густых колец дыма, старик продолжал:

— Всмотритесь, пожалуйста, в коричневые, ржавые полосы на верхушках деревьев. Что вы там видите?

— Какие-то пряди! Мотки! Комья ваты! — воскликнули мы нестройным хором.

— Попали пальцем в небо! — усмехнулся старик. — Эти «пряди», «мотки» и «комья» — гнезда страшного вредителя, походного шелкопряда, который пожирает всю хвою. Он причиняет нам колоссальные убытки, губит наши леса. А теперь, когда вы знаете, кто наш враг, давайте познакомимся с ним поближе.

Старик взялся за длинный шест с крючком на конце, зацепил им толстую ветку и пригнул к себе. Затем большими садовыми ножницами отрезал верхнюю часть ветки. Когда на землю упал большой клубок паутины, его лицо сразу стало сосредоточенным.

— Друзья! Сейчас мы с вами проникнем в гнездо шелкопряда. Прошу всех чуть-чуть отодвинуться, благо сей паразит не бог весть какое сокровище, чтобы хватать его, как горячие галушки. Смотрите, хозяева отнюдь не выражают бурной радости в связи с тем, что мы нагрянули к ним в гости. Смотрите, они заметались, как очумелые… Они возмущены, что мы нарушили их покой, которым они наслаждались после сытного ужина. От восхода до заката солнца эти обжоры движутся колоннами, друг за другом, строго соблюдая равнение. Длинный караван голодных прожорливых червей уничтожает все на своем пути. Набив брюхо душистыми иглами, они возвращаются в свои хорошо защищенные гнезда.