Постояв ещё некоторое время на утоптанном множеством студенческих ног до состояния легкого катка снегу, она совсем уж было решилась, чтобы окликнуть подругу, и даже чуть-чуть приподняла руку, чтобы та заметила её, но в этот самый момент её внимание привлекла медленно въехавшая на площадь перед институтом машина. На первых порах до Маши как-то даже сразу и не дошло, что территория университета со всех сторон огорожена массивным кованым забором, и туда просто чисто физически въехать автомобилю было невозможно. Даже ярко-желтый пикап, который обычно привозил еду в студенческий буфет, всегда подъезжал с другой стороны, с черного входа – это хорошо знали все студенты. Но сейчас Малиновскую занимало совсем не это – она копалась в памяти, пытаясь понять, откуда ей так хорошо знакома эта машина. Чёрный Форд. Чёрный Форд Сандербёрд. Ну конечно! Она уже понемногу начала забывать, как он выглядит. Но что Флавиус и Сильфида делают здесь? Они уже очень-очень давно не приезжали к ним вот так, на этом старом автомобиле…

Тем временем Чёрный Форд, явно двигаясь в её сторону, наконец поравнялся с нею и остановился. Дверца машины лишь слегка приоткрылась, и Сильфида, не став выходить наружу, бросила быстрый взгляд по сторонам. Казалось, она была чем-то сильно встревожена.

– Мария, – Бессмертная внимательно посмотрела на Малиновскую, – вы нужны мне сегодня. Вы все.

– Сильфида, что случилось? – Маша пыталась понять, что происходит. – Что ты… вы здесь делаете? – она разглядела сидящего за рулём Флавиуса, но тот даже не повернул в её сторону своей огненно-рыжей головы.

– Я жду вас всех сегодня в Нифльхейме, – голос Сильфиды слегка дрожал. – До заката. Это очень важно.

– До заката? Но, Сильфа… Сегодня ведь только четверг. Мы же собирались все прийти в субботу, как обычно, разве нет? Сильфида, да что случилось? – Малиновская уже тоже начинала нервничать, глядя на встревоженное лицо Бессмертной.

– Я не могу тебе ничего объяснить сейчас. Нет времени. Оповести всех остальных. До заката. Не медли. Ты поняла меня? – Сильфида снова внимательно посмотрела на Машу.

Как только Мария кивнула в ответ, дверь автомобиля тут же захлопнулась и Чёрный Форд Сандербёрд, громко взвизгнув тормозами, стремительно сорвался с места, почти мгновенно скрывшись за поворотом.

Малиновская какое-то время стояла, будто оцепенев и пытаясь понять, что именно могло привести всегда невозмутимую Сильфиду в такое смятение? Она медленно, почти осторожно, дошла до угла здания, куда только что завернул знакомый автомобиль, и увидела там привычный сплошной кованый забор, ограждавший институт. Она уже почти не удивилась. Выходит, даже к чудесам можно привыкнуть. Сейчас Машу беспокоило другое – не могло ли уже произойти то, чего все они ждут. К чему все они готовятся. То, что им предсказано, но – как она надеялась – никогда не произойдёт. Но нет. Нет. Этого просто не может быть. Не сейчас…

– Что ещё она тебе сказала? – спросил Антон. – Только это? Ты уверена? – сейчас они уже со всей возможной скоростью, на которую были способны, углублялись всё дальше и дальше в парк, не обращая внимания на немногочисленных прохожих, гуляющих, в основном, с собаками. Искрящийся снег красивыми каскадами лежал на ветках деревьев и кустов, и то и дело забавно похрустывал под восемью парами ног, создавая совершенно неподобающую в такой ситуации атмосферу беззаботности и несерьезности.

– Послушай, Тош, ты спрашиваешь меня об этом уже, наверное, в десятый раз, – с лёгкой толикой раздражения ответила ему Малиновская, как можно плотнее кутая горло в разноцветный шарф. – И я в десятый раз тебе повторяю: да, только это она и сказала – что будет ждать нас всех в Нифльхейме ещё до того, как наступит закат. Сильфида очень торопилась, и поэтому не стала мне ничего объяснять.

– Как жаль, что я в этот момент не находилась рядом с тобой! – грустно и немного поспешно проговорила Настасья. – Возможно, я бы не так сильно растерялась и узнала бы у них немного больше.

– Какой в этом смысл? – недовольно пробурчал Евген, видимо, немного задетый тем, что его девушка предпочла возможный разговор поцелуям с ним. – Всё равно сейчас мы обо всем узнаем.

– Да, но мы, может быть, не провели бы весь этот день в томительном ожидании, словно на иголках, – ответила ему Настя.

– Ребят, давайте не будем так быстро идти! – жалобно окликнул их Славик, не поспевая за остальными и плетясь где-то в самом конце.

– Лучше бы тебе поскорее шевелить ногами, чем языком! – недовольно ответила ему Татьяна. Она тоже изо всех сил старалась не отставать, и получалось у неё это лишь оттого, что её чуть ли не волоком тащил за руку Бирюк. На тех местах тропы, где были значительные перепады высот, и приходилось спрыгивать либо просто перелезать через камни или корни, Вова молча брал её на руки и переносил ещё до того, как она начинала громко выражать свое недовольство по поводу непреодолимости этих препятствий.

Несмотря на то, что не все сегодня решили осчастливить институт своим присутствием (например, Евгений и вовсе редко появлялся там в последнее время), но тем не менее уже к концу обеда все были оповещены о срочном сборе в Нифльхейме, и ещё за два часа до того, как яркое зимнее солнце спряталось бы за линией горизонта, все восемь человек уже пересекли Грань миров, миновав Портал. Побросав свои тёплые вещи на кучи листвы – сейчас некогда было все аккуратно развешивать – они устремились вперёд, к изумрудной долине. Когда же Авалон вышел из леса к южной оконечности Карнимирии, никто из друзей не смог разглядеть ни Флавиуса, ни Сильфиды, привычно ожидающих их у ворот. Это встревожило всех ещё больше, и друзья, полные нехороших предчувствий, как можно скорее направились к центральным воротам.