— Там, на горе, ты с кем разговаривал? — спросил отец.

— Я? Я… ни с кем не разговаривал. А ты слышал?

— Я там случайно оказался, у Лунной горы. Слышу: твой голос. Подумал, ты кого-то встретил в лесу, с кем-то разговариваешь.

Говорить неправду охотник не хотел, а рассказать, о чем он говорил с Доктором, было невозможно.

— Я не могу тебе рассказать… с кем разговаривал на Лунной горе, — признался он. — Пока не могу. Это тайна.

— Извини, пожалуйста. Нельзя — значит, нельзя.

Тронулись в обратный путь. Шли в том же порядке: начальник экспедиции с компасом впереди, носильщик с рюкзаком — сзади.

Охотник шел быстро, он не шел, а мчался. И видел себя уже не маленьким мальчиком, а большим и сильным. И Таню он видел: она катается на лыжах и смеется, потому что у Тани сделалось правильное сердце. И она сколько хочешь может теперь волноваться и танцевать.

…Когда они вышли на болото Кабанья Голова, начальник экспедиции удивленно остановился. Ночь отступила, все вокруг было залито тихим светом. Отчетливо синела ниточка их дневной лыжни, вдали чернел рябиновый куст.

— А луна-то взошла, — сказал отец.

Действительно, в небе плыла в разрывах туч луна. Она была вся в пятнах и не круглая, а С одного края обкусанная, как леденец. И маленькая, с блюдо.

— Это не та луна, — сказал охотник. — Это другая.

Конечно, другая.