- А если я ошибаюсь, то все не так плохо.

 После нескольких минут томительного ожидания Збигнев сделал шаг вперед, Любава опять попыталась его ранить, но он молниеносно отбил удар ее кинжала и снова опустил меч. Она еще немного отступила, понимая, что опытный воин загоняет ее как раз под дуб так же, как на ее глазах недавно загонял Сольмира Всеслав. И нельзя даже на мгновение отвести глаз от противника, чтобы осмотреться. Мгновение колебаний - и она окончательно решила, что не будет пытаться убить Збигнева ударом снизу. Чтобы ей ни грозило. Чуть помедлив, дружинница сделала обманный выпад, и бросилась похитителю под ноги, чтобы он споткнулся об нее.

 И это стало ее ошибкой.

 Да, Збигнев упал. Но, отбросив меч, он упал прямо на нее, перехватив ей руку с кинжалом.

 - Может, все же согласишься добровольно?
– он нависал сверху, больно стискивая запястье с кинжалом.
– Все же не что-нибудь предлагаю, а честную женитьбу. Сначала обряд здесь под Дубом. Потом венчание в храме.

 Вместо ответа Любава перехватила кинжал в левую руку, но тут же и запястье левой руки оказалось зажато стальной хваткой. Всегда отличавшаяся исключительной быстротой движений, Любава имела дело с более быстрым противником.

 - Ясно. Ты не оставляешь мне другого выхода.

 - А отпустить?

 - А где же я еще найду такую сироту, против брака с которой не будет возражать моя семья?

 И, глядя в его глубокие темные глаза, Любава с ужасом поняла, что вероятнее всего, если она и дальше будет вырываться, он ее попросту стукнет по голове, чтобы она потеряла сознание. А дальше свяжет, или как уж он решит...

 - Господи помилуй!

 И почему она только сейчас вспомнила о Нем?!

 - Послушай, неужели ты думаешь, что после насилия над сиротой тебе достанется заветный клад без проклятия?

 Збигнев перестал нависать над ней, улегся рядом, не выпуская ее запястий из своих сильных, цепких пальцев.

 - А ты и потом откажешься стать моей женой?

 - Откажусь.

 Он задумался. С трудом сдерживая панику, стараясь все еще мыслить спокойно, Любава посмотрела по сторонам. За время своего противостояния они оказались почти под Майским деревом. На нем помимо ленточек, оказывается, висели еще и гадюки и ужи, прибитые к веткам, полудохлые или уже совсем подохшие.

 - Какая же ты все же упрямая. Ведь от своего счастья уворачиваешься.

 Любава на несколько секунд закрыла глаза и отчаянно взмолилась Пресвятой Богородице.

 - Я же не какой-нибудь неопытный недоросль. Никакого насилия не будет. Тебе понравится. Просто ты не понимаешь. Пока что.

 Значит, бить по голове он ее не будет. Ну ладно же!

 Он перехватил оба ее запястья правой рукой, левой с легкостью выдернул у нее кинжал, несмотря на сопротивление, и медленно надрезал ей рубаху ее собственным кинжалом. Отбросил кинжал. Недалеко отбросил. Его жертва проследила глазами за полетом своего оружия. Потом их глаза встретились. Збигнев отлично все понимал. Она собиралась вырваться в первый же момент, когда он расслабится, хладнокровно следила за его движениями, под тонкой рубашкой чувствовались развитые мышцы. Но опасность только горячила воину кровь. Не выпуская ее тонких запястий из руки, он не спеша коснулся губами белоснежной кожи, виднеющейся в разрезе рубахи.

 И в этот момент меткая стрела приколола широкий рукав его туники к мощной ветке, лежащей на земле рядом с его локтем, немного задев кожу на правой руке. Збигнев невольно ослабил хватку, Любава тут же вырвалась, откатилась в сторону, схватив свой кинжал. Но оружие ей не понадобилось. Еще через секунду рядом с ней оказался Всеслав.

 - Вставай и возьми меч, - процедил Творимир Збигневу.

 Тот огляделся, заметил еще и Сольмира с луком.

 - Так ты тоже против меня?
– удивился он, невольно дотрагиваясь до свежей ссадины на руке.

 - Даже ты не мог думать, что я одобрю твои приставания к Любаве, - мрачно ответил сказитель.

 - Вставай, вставай, - повторил Творимир.

 Любава села, зажав в пальцах ворот разрезанной рубахи. Когда уже все оказалось позади, ее начал бить сильный озноб.

 Збигнев встал, поднял меч и с вызовом посмотрел на Творимира. Он был моложе и мог надеяться на победу. Клинки скрестились. Но с Творимиром Збигнев справиться не мог, несмотря на преимущество молодости. Новгородец методично наносил ему одно легкое ранение за другим.

 - А это тебе не с девицей сражаться, - процедил он между выпадами.
– Да еще когда у нее кинжал против твоего меча.

 Всеслав, поколебавшись, сел на траву рядом с Любавой, переместил ее к себе на колени, оперся спиной о мощный многовековой ствол дуба, и крепко обнял свою невесту. Та, всхлипывая без слез, порывисто, неловко обняла его в ответ одной рукой, прижавшись щекой к его плечу. Где-то вдали куковала кукушка, солнечные лучи пронизывали крону старого дуба. Потом кукушка замолчала, стало совсем тихо. Всеслав, бережно обнимая доверчиво прижавшуюся к нему затихшую девушку, подумал, что он как раз сейчас очутился в том самом Ирее, блаженном Другом Мире, ключи от которого хранит, как говорят, именно кукушка...