- Полно, детка, - ласково сказал старец, отвечая ей на невысказанные мысли, - не так уж все и плохо. Отец Феофан умер вполне достойно и сейчас за нас с тобой молится Богу. А ты... Ты хорошая девочка, но какая из тебя монахиня, - он ласково погладил ее по голове.
– Не вини себя. То, что ты выросла в монастыре, не значит, что тебе на роду написано, стать монахиней.

 При этих словах отец Игнатий повернул голову и встретился взглядом со Всеславом. И столько было в этом проницательном взгляде нежной любви, что воин забыл все приготовленные слова и застыл, чувствуя, что еще немного, и он упадет на колени пред этим человеком как Любава, а может даже зарыдает. Душа переворачивалась и сотрясалась.

 Старец скользнул взглядом по остальным спутникам Всеслава, особенно кивнув Сольмиру, который, так же как и Всеслав, видел игумена впервые.

 - Пойдемте, гости дорогие, - приветливо сказал отец Игнатий.
– Мы вас ждали, баньку истопили. Отдохнете с дороги. Потом уж и поговорим.

 Только на следующий день Всеслав оценил, сколько любви было в том, что отец игумен встретил приехавших путников возле своего монастыря. Во-первых, отца Игнатия никто не извещал о скором прибытии Всеславова отряда. А во-вторых, старец был очень болен и ходил с помощью своих келейников. Большую часть времени он сидел.

 Так, сидя на лавке, он и принял Всеслава в своей келье.

 - Я обещал Любаве креститься, - с порога выдал Любавин жених заготовленную фразу.

 - Проходи, Всеслав, садись, - отец Игнатий похлопал по скамейке рядом с собой.

 Воин подошел и осторожно сел. Полумрак кельи разгоняли лампадки перед иконами и неяркий свет из маленького окошка под потолком.

 - Тебе нужно креститься совсем не потому, что ты обещал это Любаве, - ласково произнес старец, разворачиваясь на лавке так, чтобы смотреть в лицо собеседнику.
– Ты выбрал в жизни очень нелегкий путь. Напрасно надеешься отсидеться в северной глуши. Князь Ярослав очень скоро станет князем Киевским. Они с князем Мстиславом Тмутараканским, конечно же, вторгнутся в земли Польского королевства. А ты будешь дружинником князя Ярослава, - отец Игнатий помедлил, затем порывистым движением обхватил голову Всеслава ладонями, притянув воина к себе поближе. У него были удивительные, молодые глаза. И взгляд пристальный, встревоженный, любящий. Душа Всеслава не выдержала напряжения, и слезы все же потекли из глаз. Он закрыл лицо руками. Тогда старец обнял его и прижал к своей груди, овевая запахом диких трав и ладана.

 - Тебе потребуется могущественный покровитель в жизни. Тот, перед невероятным могуществом Которого равны и князь этих земель и простая рыбачка с озера. Тот, Кто никогда не предаст тебя, не обманет и всегда поможет. Ты понимаешь?

 Всеслав молчал не в силах выговорить ни слова.

 - Сейчас в твоей душе достаточно веры, чтобы вступить в общение с Иисусом Христом, Господом нашим.

 - Веры?

 - Согласно нашему Священному Писанию, вера - это возможность души увидеть невидимое для остальных людей. Есть, знаешь ли, в нашем мире сущности, которые человеческий глаз не воспринимает. Мы никак не можем их увидеть телесными очами. Но очами веры - можем. Понимаешь? Единственное условие - душа должна постоянно стремиться к очищению от внутренней скверны, - отец Игнатий медленно опустил руки, Всеслав выпрямился, не отнимая ладоней от своего лица.
– Это очень-очень сложно. Именно поэтому крещеных много, а вот Верующих среди нас - единицы.

 Наступило молчание, молчание глубокое, плотное, как бы соединяющие миры. Всеслав успокоился, отнял руки от лица. Старец рядом молча молился. В этом молчании воин обдумал то, что ему было сказано, и согласился с каждым словом мудрого игумена.

 - Когда мне можно креститься?

 Отец Игнатий поднял на него сияющий радостью взгляд.

 - Да хоть сейчас.

***

 Любава дожидалась возвращения Всеслава из Троицкого скита, поселившись в маленькой бане на пасеке. Отец Игнатий сразу после крещения забрал Всеслава и Негорада с собой в скит на несколько дней, чтобы те лучше прониклись тем великим таинством, которого они коснулись, пребывая в молчании, созерцая Реку Вечности, на берегу которой стоял скит, стоял так близко к воде этой удивительной Реки, что затоплялся во время разливов.

 Негорад сказал, что он пообещал креститься Оллисаве, которая в видении явилась к нему после тяжелого ранения в последнем бою. Она сказала, что он выживет, а он дал ей обет, что тогда крестится. Настоящий воин должен держать обещание, не так ли? Он остался, а Творимир, забрав с собой Добровита, Сольмира и Ростилу, ускакал в Новгород, не в силах больше оттягивать встречу со своей семьей. С ним вместе уехали и двое из воинов Всеслава. А трое их товарищей ушли в скит со Всеславом, потрясенные встречей с отцом Игнатием.

 Любава осталась ждать жениха. Она, то работала на монастырских огородах, то ходила на службы, то просто сидела одна в баньке на дальней медосборной поляне, даже поздним летом радующей цветущим клевером. Ульи отсюда уже унесли, и банька с маленьким предбанником со скамьей и столом пустовала. Вокруг маленького домика шелестели насаженные монахами вокруг пасеки молодые липы, рябины с гроздьями оранжевых ягод, кусты калины с яркими красными ягодами, желтели соцветия пижмы, наступающей осенью пахла полынь. По ночам шуршали мыши и охотящиеся за ними ежики. Поляна находилась в глухом лесу, местные жители сюда не хаживали.

 - Любава, ты там? Мне можно войти?

 Любава бросила свое шитье и устремилась навстречу Всеславу. Они встретились на пороге и замерли, глядя друг на друга, внезапно очень остро осознав, что больше между ними никаких преград нет. Все, что их разделяло, исчезло.

 - Еле тебя нашел, полдня добирался.

 - Но там же всего одна тропинка от дальнего огорода...
– она отступила на шаг, он сделал шаг вперед, не отрывая от нее взгляда.

 - Я не ждала тебя сегодня, иначе бы встретила.