– Кузина, зацени мое "обычное ремесло".

Я удобно устроилась и разложила книжки, но смотрела только на него. Это было что угодно, но не обычное ремесло. Снейп летал по лаборатории. У него было одухотворенное лицо, мне представился дирижер, руководящий гениальным оркестром, или скрипач Паганини, колдующий на своей скрипке. Зелье - вот его симфония. Мне захотелось нарисовать его, вот такого, настоящего. Я старалась запомнить характерный разворот головы, полный изящества жест, летящую походку.

Наконец он повернулся ко мне и счастливо улыбнулся:

– Все, ждем полтора часа. Давай действительно займемся эссе. Книжки у меня с собой.

Мы устроились рядышком и заскрипели перьями. Я почти закончила, когда Снейп потянулся до хруста и сказал:

– Готово. Сейчас залью в пробирку, запечатаю и все объясню.

Он аккуратно перелил бесцветную жидкость, проверил ее на просвет и поднес пробирку к моему лицу:

– Пахнет чем-нибудь?

Я помахала рукой над фиалом, как нас учили на химии.

– Вроде вообще ничем не пахнет. А должно?

Снейп был доволен и деятелен. Он закупорил пробирку, исполнил танец радости и засмеялся:

– Нет, не должно. Я изменил кое-что, теперь запах унюхают только кошки. Это магический вариант настойки валерианы. Только без запаха и сильнее раз в десять. Мы разольем ее под дверью одной дамы-кошки и будем наслаждаться последствиями. Она носит длинные платья, они провоняют моим составом. И в человеческой, и в кошачьей ипостаси за ней будут гоняться коты и кошки. Все до одной, какие есть в замке. Не волнуйся, для миссис Норрис и Бусинки я приготовил нейтрализатор.

Я открыла рот и захлопала в ладоши одновременно:

– Слизеринское коварство не знает границ.

Он шутовски поклонился и осклабился:

– Это только цветочки, поверь. Я еще даже не начинал...

Я поверила. Тему Лили мы не поднимали, но что-то мне подсказывало, что ее тоже ждут веселые времена. Больше ничего значительного не происходило до ЗОТИ. Профессор Макмиллан вежливо попросил меня задержаться после уроков. В витиеватых выражениях он выразил удивление. Оказывается, Северус подошел к профессору и горячо поддержал его идеи насчет засилья грязнокровок.

– Признаться, я был удивлен. Во время последней нашей встречи мне показалось, что мистер Снейп придерживается куда более либеральных взглядов. Нет, конечно, я безумно рад, что у мистера Снейпа открылись глаза, но... Так резко такое не случается. Мисс Гамп, я умру от любопытства, умоляю, просветите меня - что послужило катализатором? Он пытался объяснить, но срывался и краснел, а потом сказал, что я должен спросить у вас. Он считает, что вы должны решать, рассказывать о некоем неприятном эпизоде или нет. Знаете, мисс Гамп, мне очень нравится этот молодой человек. В нем есть врожденное благородство. Так как, милая Пандора, вы не дадите своему старому профессору умереть от любопытства? Пожалейте старичка! Представьте, что напишут на моей могиле? "Его разорвало от любопытства"! Или просто представьте мраморную плиту с огромным вопросительным знаком. Ах, меня никто не придет навестить...

Мы расхохотались и я поведала ему драматическую историю о бедном сквибе, бескорыстной помощи и гадкой зависти грязнокровки. Макмиллан слушал внимательно, охал и ахал в нужных местах и даже вздохнул в конце. Потом он попросил моего разрешения, притащил думосброс и научил меня сливать воспоминания. В небольшой котел мы нырнули вдвоем и я с интересом посмотрела на всю историю со стороны.

Когда профессор досмотрел воспоминание, он показался мне задумчивым.

– Пандора, ты была великолепна. Какая стать, какая выдержка! Я горжусь тобой. Грязнокровка мизинца твоего не стоит. Я хотел бы помочь. В конце концов, мистер Филч родом из очень уважаемой семьи. Его дед - гигант нумерологии. С отцом я лично знаком не был, но он тоже был достойным человеком. Ты не против?

Я подумала и ответила:

– Думаю, Аргусу пригодится любая помощь. Он совершенно беззащитен перед заместителем директора.

Он скопировал мое воспоминание и научил меня этому редкому заклинанию. Я получила воспоминание обратно, и мы распрощались. Перед уходом я вспомнила опыт ОД из канона и предложила профессору использовать тот же принцип для сбора факультатива. Макмиллан оценил перспективы и чуть меня не расцеловал.

– Двадцать баллов Равенкло, мисс Гамп! За гениальность!

Шепотом он добавил:

– Еще сорок я компенсирую на занятиях, - и лукаво мне подмигнул.