– Мадам, здесь, сантехник есть.

– Я звонила на охрану, он куда-то уехал.

– Ох, что с вами, ба... женщинами делать, - вздохнул Петрович.
– Подождите, я только инструменты прихвачу.

Буряков был человеком не наивным, в случайности не верил, хотя допускал теоретическую возможность их существования, поэтому явление "кремовой дамы" ему не понравилось. Он откинулся в кресле и задумался, потом склонился к компьютеру. Из видеозаписи он выделил кадр, где шатенка хорошо просматривалась и запустил её в поиск. Ни яндекс, ни гугл ничего не нашли. Лев Михайлович знал, что можно поискать ещё в соцсетях, но этого он не умел. Он взял трубку местного телефона, потыкал пальцем в кнопки.

– Охрана слушает.

– Это 46 дом, вы не подскажете, дежурный сантехник у вас?

– Сейчас нет.

– Он на вызове?

– Нет, - недолгая пауза.
– Отъехал сантехник, будет через пару часов.

– Что значит отъехал?!
– строго переспросил Буряков.
– Насколько мне известно, персонал обслуживания во время дежурства может отлучаться только на вызовы?

– Всё верно, но его очень попросили что-то срочно купить в городе.

– Хорошо, я перезвоню позже.

Буряков положил трубку и долго смотрел в стену, пытаясь понять, зачем он это всё делает? Что это: недоумение или мужской интерес? Кажется последнее. Он улыбнулся, что ж, здоровый мужской интерес это неплохо.

Он вернулся к компьютеру и отпечатал цветной снимок незнакомки. Снимок вышел слегка размытый, словно изнутри светящийся, такие на стенку вешают. Буряков повозился на нижней полке книжного шкафа и вытащил несколько пустых рамочек для фотографий. Выбрав коричневую с золотом рамку, вставил в неё фото и водрузил на стол.

– Пусть стоит, - сказал он, любуясь своим творчеством.

На мониторе компьютера вновь пискнуло красное солнышко, вернулся Серафим Петрович. Едва он скрылся в своём домике, Буряков набрал номер на телефоне.

– Варвара, привет!

– Добрый день, Лев Михайлович! Обед как обычно подавать?

– Обед?
– Буряков глянул на часы.
– Ого, два почти! Да, Варвара, не будем отступать от сложившихся традиций. Кстати, где там твой благоверный?

– Вон, явился, - недовольно проворчала женщина, - весь духами пропах.

– О как!
– усмехнулся Буряков.
– Ну-ка, дай ему трубочку.

– Добрый день, Лев Михайлович.

– И куда же это ты ходил, Петрович?

– К дамочке из 44.

– Через дом от нас?! Так там ведь Владимир Николаевич обитал, не уж то продал отставной генерал своё гнёздышко?

– Не, Лев Михайлович, он дом в аренду сдал.

– Вот гад!
– с внутренней завистью подосадовал Буряков, всегда неприятно, когда кто-то зарабатывает.
– И как же зовут даму?

– Алла Владимировна, у неё раковина на кухне забилась.

– Прочистил?

– А то.

Заинтригованный событиями, встряхнувшими милую рутину его загородной жизни, Буряков плотно пообедал под три рюмочки и вышел на прогулку. Игнорируя мелкий холодный дождик, он прошёлся по внутреннему периметру их посёлка и подошёл к дому номер 44. В окнах первого этажа горел свет. Лев Михайлович с хозяином этого дома, эксцентричным отставным генералом дружбу не водил и в доме у него был всего раз. Так себе, средний домик, такой сдавать в аренду не жалко. Буряков остановился в тени противоположного глухого забора и вгляделся сквозь решётчатую калитку в освещённые окна. Нехорошо это, но ноги его словно вросли во влажную землю. Колыхнулась шторка, в окне мелькнул женский профиль, Буряков испугался быть застигнутым за таким постыдным занятием, как подглядывание, и решительно зашагал дальше. Он шёл и ругал себя, что ведёт себя как мальчишка, что ему всё это ни к чему, что надо выкинуть из головы дурацкие фантазии, но восторженное томление в груди не уходило. "Что со мной?!
– спрашивал себя Буряков и добавлял: - Только этого мне на старости лет не хватало".

Вечером, сидя перед телевизором с отключённым звуком, он смотрел на бессильные мелькающие кадры рекламы, злорадно насмехаясь над нею, без звука ролики превращались в немую пародию на самих себя. Но основные мысли всё равно крутились вокруг неожиданной соседки, ничего он не мог с этим поделать. Теперь он решал дилемму: знакомиться с нею или игнорировать? По уму выходило - игнорировать, а по сердцу - знакомиться. Лев Михайлович усмехнулся, понятно кто победит: человек почти никогда не слушает доводы разума. Он вдруг замер от внезапно вспыхнувшей мысли: а не слишком ли быстро он размяк?! У него внуки, в смысле внучки, а он о сердечных делах рассуждает! "Ох, подозрительно это всё, - сказал он сам себе вслух.
– И глупо", - поэтому спать отправился рано и в расстроенном состоянии.

На следующее утро его разбудил звонок мобильного телефона. Буряков с недоумением уставился на фыркающий трелями подпрыгивающий на столике гаджет, потом сонно поднёс аппарат к уху, даже не взглянув на определитель.

– Да.

– Папа, доброе утро!
– прозвучал голос средней дочери Эвелины.
– Я тебя разбудила?

– Кто это?
– недоумённо буркнул Лев Михайлович.

– Это же я, Эвелина!

– Эвелина, вообще-то, я спал!
– Буряков начал просыпаться и одновременно злиться

– Папа, но уже десятый час!
– с искренним удивлением воскликнула Эвелина.
– Мы с Аликом считаем, что вставать....

– Веля, - хрипло прервал её отец, - давай оставим в покое мой распорядок дня, я уже большой мальчик. Подожди, я встану.
– Он отложил телефон, накинул халат, сладко потянулся и, подойдя к откинутой форточке, вдохнул свежего воздуха.
– Говори, слушаю, - сообщил он в телефон.

– Папа, мы с Аликом хотим тебя навестить.

– Хм, - Лев Михайлович впал в глубокое раздумье.