Мама! Как же трудно тебе жилось. Тебя не покидала боль утраты мужа, боязнь за меня - своего первенца, которого могла поглотить война. Я вижу тебя в непрерывном труде: дети, домашнее хозяйство, колхозная непрерывка. Работой изнуряла себя - хотя бы на время забыться.

Её мать Агриппина, маленькая, черноволосая, едкая на язык- моя милая бабушка. Всю жизнь, после гибели мужа, прожила одна, не жалуясь на свою судьбу. В последний раз я её видел в 1953 году: уволившись из армии, посетил оставшихся в Волманге родственников. Бабушка была так же улыбчива, угощала меня незатейливыми явствами. Больше всего мне тогда понравились соленые рыжики со сметаной; я налегал на них, а она говорила: "Пошто ты только губы-то еш?" Иногда таинственно сообщала мне об ухажоре своей внучки, моей двоюродной сестры Любы, как о великой тайне.

Брат мамы Иван, упоминаемый мной раньше, погиб на войне, как и его отец, но уже на 2-й мировой. Я не помню, чтобы он бывал у нас. Был женат на маленькой, плотненькой женщине Аксинье, которая споро работала на колхозном поле и в домашнем хозяйстве. У них было трое детей: Алексей, Любовь, Николай. Алексей был характером похож на отца: малоразговорчивый, упрямый. Он был на год старше меня, взят в армию весной 43 года и погиб на фронте.

...В 1993 году мы с братом Николаем поехали на родное пепелище, а так как на нём уж давно росла трава - остановились у Любы. Она жила, как и все жители прежних колхозов, в поселке лесорубов Верхняя Волманга. Была замужем: муж лесник, двоё сыновей - водители.

Люба, как и её мать, маленькая, но худенькая, подвижная. Работала сторожём в школе. С нами была приветлива, чего нельзя сказать о её муже. Может, его неприятие было вызвано нашей трезвостью?

Рядом с домом Любы -дом её брата Николая. У него отцовский характер. За неделю, что мы жили у Любы, он не разу не был у неё, и не пригласил нас к себе. Это был первый случай, когда не захотел меня видеть близкий родственник.

Позднее, я, наверное, нашел причину такого поведения Коли. Когда он демобилизовался из армии и проездом хотел заехать ко мне, то не смог меня в Москве найти. В то время я только что вселился в новый дом и номер дома почему-то менялся раза три. Коля подумал, что я дал неверный адрес.

СЕМЬЯ ОТЦА.

Семья деда Тита Андреевича была большой -12 человек. При

моей памяти все были взрослые, самая младшая Тася 1919 года. О де-

де и бабушке Неониле я писал раньше, но рискуя повториться, еще дополню.

Дед был человеком ищущим, и его переезд из обжитого края на лесной хутор, отвечал его характеру. При других условиях жизни, не при власти советов, когда все нивелировалось, он мог бы достичь многого. Конечно, ему не хватало, из-за отсутствия информационной среды в то время, общего кругозора, но в сельской жизни, в её запросах, он был весьма сведущ, и мог исполнять многое, что другим было не под силу, или не интересно. Ему явно было мало заботы по хозяйству и многочисленной семье; еще надо было что-то и для души. Отсюда и скрипка, велосипед и что-то, не очень практичное, из ремёсел. Дед, долгие годы обремененный семьей с десятью детьми, к старости был неразговорчив: я не помню улыбки на его лице. Был, как бы ушедшим в себя. Позволял смотреть на его работу без разговоров. Советская власть со своими колхозами погасила его творческую самобытность. Льщу себя надеждой, что любознательность и мастеровитость деда природа не растеряла на пути ко мне.

Бабушка Неонила небольшого роста, беловолосая от возраста и нелегкой жизни, всегда занятая по домашнему хозяйству и заботами о дочерях и их семьях. Ко мне бабушка относилась с большим вниманием; значительную часть детства я прожил под одной крышей с ней.

Кроме отца - старшего, у деда были еще три сына: Макар, Василий, Тимофей. Мой отец хорошо учился, но закончил всего три класса. По какой-то причине не проходил службу в армии. Был общественно активным и членом партии. Лет 5 тянул лямку председателя колхоза.

Второй сын Макар, тихого слада, кряжистый, настоящий русский мужик; в колхозе работал кузнецом. В армии не служил -слабо слышал. Жена его, тётя Матрена, характером в мужа. У них две дочери: Мария, Галя и сын Николай. Дядя Макар в войну был призван в армию и умер в лагере военнопленных. От немцев- аккуратистов сохранилась учетная лагерная карточка с его фотографией.

Третий - Василий. Выше среднего роста, с правильными чертами сухощавого лица. Родился в 1912 году. Окончил 4 класса- для той среды достаточно развит. Работал счетоводом колхоза, секретарем сельсовета. Неплохо играл на гармони, находясь в центре внимания во время молодежных гуляний. Служил действительную в армии. Участвовал в Финской и Отечественной войнах в качестве инструктора - санитара, в звании старшины. Демобилизовался в 1946 году, женился. Жена, тётя Маруся небольшого роста, миловидная, необычайно приветливая и внимательная к людям. Долгое время работала заведующей детским садом. У них родились две девочки: Галя и Вера. Жили на Чернорецком лесопункте Даровского района. Дядя работал диспетчером автобазы. Дочери вышли замуж и живут в Нижнем Новгороде. Тётя живет вместе с семьей дочери Гали.

Последний сын Тимофей, самый образованный из братьев: окончил педагогическое училище. Работал учителем в Лузянском сельсовете. Внешне: небольшого роста, припухлое лицо, задумчивый взгляд из-под больших темных бровей. Он очень много читал. Пытался писать стихи. Не в пример мне, замечательно играл на своей хромке. В летние каникулы жил дома, мы с ним ходили на рыбалку. У него, как у сельского учителя была отсрочка от службы в армии, но в 1939 году учителей стали призывать. Он служил в Белоруссии и попал в плен, где и сгинул. Лагерная карточка без фотографии.

Вероятно, с ним у меня была наибольшая общность.

Кроме 3-х дядей со стороны отца, были еще 6 тётей.

Первая Ирина, рослая властная женщина, была замужем за Киселевым Ксенофонтом. Он -высокий, жилистый мужчина, с большими работящими руками, немного несимметричной челюстью, задетой пулей в первую мировую. Я не знаю другого человека, вечно занятого физическим трудом. Семья Киселевых в Скрябинской жила в доме, рядом с нашим. У них было 8 детей: четверо братьев и четыре же сестры. Жили они, несмотря на помощь государства, трудно. К началу войны только трое были самостоятельными; старший Трофим, женатый, жил отдельно. Мария только что вышла замуж. Еще Серафима работала по- взрослому; трое учились в школе, двое -дошкольники. Трофим и Серафима были на фронте: оба вернулись, Трофим ранен в кисть левой руки. После войны Ксенофонт, благодаря тому, что он работал во время войны и после в Трудармии, вызволил свою семью из колхоза и перевез в Абакан. Но и в более сытом Абакане его семью, как и многие другие, постигла неожиданная беда- обилие бесконтрольного спирта с гидролизного завода.