Дом Роганов был богатым. Я не знаю, что именно они сделали, но Чокнутый Роган был Превосходным в четвертом поколении.

– Пора, - произнес женский голос.
– Помни, весь сектор был эвакуирован. Это только разрушение собственности. Не сомневайся, Коннор. Ты делаешь правильное дело.

Уж конечно, делал. Наверное, кто-то разговаривал с ним в колледже, из военных с большим количеством звезд на его, или ее плечах, и он, должно быть, прислушался, потому что они привезли его в Четумаль, чтобы увидеть, на что он способен.

Роган пошел по дороге вперед, одинокая фигура в серой толстовке, идущая вдоль желтой разделительной полосы в сторону высоток. Сто футов. Двести. Роган продолжал двигаться. Он почти достиг зданий.

– Он что, в полумиле отсюда?
– Спросил за кадром мужской голос.

– Он дает нам безопасное пространство, - произнесла первоначально говорившая женщина.

– Сколько безопасного пространства ему нужно?

– Столько, сколько захочет.

Роган продолжал идти.

– Он все еще в зоне доступа?
– спросила женщина.

– Я могу перенести его отсюда, мэм, - сказала вторая женщина с более высоким голосом, - но если он отойдет дальше, нам придется сократить дистанцию.

Перемещать человека, не причиняя серьезных повреждений внутренних органов, - очень специфическая отрасль телекинеза. Левитаторы высоко ценились, и как только становилось ясно, что у ребенка был именно этот магический талант, они только этим и занимались. Обычный телекинетик мог поднять и бросить человека, но тот, вероятно, будет мертв еще до приземления. Роган остановился. Он на два здания зашел внутрь квартала. Слева от него возвышался огромный прямоугольный комплекс из темного камня высотой восемь этажей. Справа от него белая башня спиралью поднималась в грозовое небо.

– Наконец-то, - произнес мужской голос.

Роган рассматривал башни из стекла и камня. Он стоял неподвижно, как будто пораженный размерами зданий. Мгновения тянулись, складываясь в минуты.

– Ну, давай же, - произнес мужской голос.

Роган откинулся назад. Ветер развевал его длинные темные волосы.

– Порви их, - пробормотала первая женщина.

Видео на мгновение смазалось. Я задержала дыхание. Ничего.

– И?
– произнес мужской голос.
– Вы уверяли меня, что он что-то вроде...

Белая башня справа съехала набок, как срубленное дерево. Этого не могло происходить. Никто не может пробиться сквозь здания. Трещины устремились вверх по башне. Слева слабые облачка серой пыли вырывались из окон офисного комплекса. Здание продержалось одну долгую мучительную секунду. Его фасад просел и обвалился, тонны кирпичей и штукатурки хлынули, как воды Ниагарского водопада. Раздался грохот, когда тысячи тонн камня, стали и бетона обрушились на улицу.

Боже мой. Мои внутренности заледенели. Огромная энергия. Человек не может вмещать такую большую силу.

За кадром кричали люди. В их криках не было слов, только грубые, примитивные звуки глубокого человеческого ужаса. Башня рухнула. Густые облака серой и черной пыли взметнулись, как цунами из обоих зданий, и столкнулись посреди улицы прямо над Чокнутым Роганом. В шести футах по обе стороны от него взрывные волны разбились, откатившись, как будто отскочили от невидимой стены. Обломки врезались в барьер и срикошетили на улицу.

Он стоял, окутанный воронкой чистого, спокойного воздуха. Ветер развевал темные волосы Рогана. Он развернул руки ладонями вверх. Запись зарябила. Слева и справа здания, примыкающие к руинам, красная башня и коричневая жилая высотка, сломались и рухнули. Звук был оглушительным.

– Остановите его!
– закричал мужчина.

– Его нельзя остановить, - первоначальная женщина перекрикивала грохот рушащихся зданий.
– Он не слышит и не видит нас! Мы должны переждать это!

Ноги Чокнутого Рогана оторвались от земли. Он поднялся на два фута над тротуаром.

– Это не я, - закричала левитатор.
– Это не я, я не могу до него дотянуться!

Запись зарябила. Камера затряслась. Тяжелый грузовик, припаркованный слева, заскользил к ней.

– Господи Ису...
– закричал мужчина.

Запись оборвалась на полуслове. Мы с Берном уставились на темный экран. Я сидела ошеломленная и не знала, что делать дальше. Я изучала множество Превосходных. Но я никогда не видела никого, кто мог бы совершить подобное. Это было не по-человечески.

– Я думаю, мы должны пересмотреть решение ввязаться, - сказал Берн.

– Слишком поздно, - ответила я глухим голосом.
– Я взяла работу.

Мы еще немного посмотрели на экран.

– Нельзя ничего рассказывать маме, - сказала я.