досталось, вы видите, что они долго жили, много вынесли, обошли множество дорог, известных и

неизвестных, что они страдали. Перед вами вся жизнь ботинок.

Есть мнение, что в художниках непременно присутствует вживленное нечто, подобное ЛСД.

Поэтому они видят вещи в таком прекрасном свете, как их не видят обычные люди. Ван Гог нарисовал

стул. Никто не видит красоту в этом стуле, но он, должно быть, увидел ее.

Когда Олдос Хаксли впервые попробовал ЛСД, он сидел перед стулом. В тот день он понял, что

увидел в стуле Ван Гог. Неожиданно с глаз Хаксли спали шоры, их сорвали наркотики, его глаза стали

чистыми и невинными, и писатель увидел, что стул излучал тысячи цветов, стул превратился в радугу,

он стал таким прекрасным, что ни один алмаз не мог тягаться с ним.

Через несколько часов, когда прекратилось воздействие ЛСД, стул снова стал прежним. Что же

произошло? Стул изменился? Наркотик принимал Хаксли, а не стул. Шоры спали с глаз Хаксли.

И я говорю вам, что мы не избавимся от наркотиков до тех пор, пока не создадим общество,

которое отбрасывает шоры. В противном случае наркотики будут всегда. Их названия меняются — вот

это по-настоящему занимательно, поскольку люди, пьющие алкогольные напитки, против ЛСД. А ведь

алкоголь — тоже наркотик! Возможно, этот наркотик старый, древний, традиционный, но это все равно

наркотик. Судья — алкоголик, и он сажает человека в тюрьму за то, что тот принял ЛСД! Если в

алкоголе нет ничего дурного, то и в ЛСД нет ничего дурного. ЛСД — это просто новичок среди

наркотиков, он лучше и совершеннее, он более научен.

Я не призываю вас принимать ЛСД. Я не советую вам заняться наркотиками. Я говорю вам:

«Отбросьте шоры». Если вы отбросите их, тогда уже не будет потребности в каком-либо наркотике.

Тогда вы живете все сутки напролет в таком глубоком удивлении, что к нему не добавить ни одного

наркотика. И наоборот, если человеку, живущему по-настоящему, живущему подлинно, как Лао-Цзы,

сделать инъекцию наркотика или влить в него алкоголь или еще что-то, он почувствует, что его тянет

вниз с его высокого состояния. Он не будет готов принять наркотик.

Если Будда, Махавира, Кришна и Лао-Цзы против наркотиков, то только потому, что они живут на

таком высоком пике сознания, что если вы опьяняете их сознание, оно сжимается и падает вниз.

Наркотики будут существовать до тех пор, пока человек не придет к более высокому состоянию

понимания и невинности, которое не может дать наркотик. Законы будут существовать и дальше, а

вместе с ними и наркотики. Ничто не меняется, поскольку у вас есть шоры. Вы не слышите! Вы

похожи на самолет, который изготовили для того, чтобы он летал, но несколько примитивных людей

утащили его. Им и в голову не пришло, что этот механизм мог летать, поэтому они использовали

самолет в качестве телеги, они впрягли в него лошадей или волов. Постепенно люди заинтересовались

самолетом, поскольку им показалось, что в нем был какой-то механизм. Эти любопытные люди начали

исследовать механизм, начали делать открытия, просто ощупью во тьме, и однажды один человек

запустил двигатель. Поэтому люди отпрягли от самолета волов и стали использовать его в качестве

автомобиля.

Потом какие-то рисковые парни попытались развить на нем самую высокую скорость, возможную

для него. И как-то раз самолет случайно оторвался от земли. И люди поняли, что самолет

предназначался для полетов, он не был телегой.

С вами как раз такая ситуация. Вам было назначено летать, а вы стали нагруженной телегой, и вы

не можете быть счастливыми до тех пор, пока не достигнете высших способностей своего существа.

Именно этот смысл мы вкладываем в слово «Бог»: это человек, достигший высших способностей

своего существа. Если ему назначено быть самолетом, значит, он стал самолетом. И этот человек

божественен.

Вы живете, прижавшись к земле, поэтому вы всегда находитесь внизу. А когда вы внизу, вам

приходится заставлять себя как-то тянуться вверх. Но вы не можете находиться наверху достаточно

долго. Вы можете подпрыгнуть, но потом вы снова падаете.

Откройте для себя свою чувствительность. Ваши уши могут слышать музыку, которая есть