– Помогу, Жека, – сказал, погладив бороду, узбек. – Тут есть токарный цех, видел? Там работает уборщиком Ульмар-ака, у него есть ключи. Мы с ним из одного махалля. Я сейчас позвоню ему, он отопрет тебе цех, включит электричество. Подвезешь туда его, – Темир кивнул на тело. – Ульмар покажет, как пользоваться гильотиной. Станок такой, металл режет. Порубишь тело на куски, будет легче спрятать. Ульмар потом все уберет. А с деньгами разберемся позже.

Решение, элегантное как сумо. Сглотнув подступивший к горлу комок, Жека ошалело уставился на узбека.

– Я не смогу разрубить его. Это же человек.

– Ну, если так, то отвези в полицию.Там у тебя его заберут, гарантирую. Только про нас никому не говори.

Это он так шутит? Порезанное морщинами лицо бригадира не выдавало никаких эмоций. Если он улыбался, то – глубоко в душе. Или он серьезно говорит? Серьезно? Жека потер ладонью вспотевший лоб.

– Пойдем лучше чаю попьем, – сказал Темир, беря Жеку за плечо. – Успокоишься, голова прояснится. Мысли придут в голову. Пойдем.

Они поднялись наверх. Те восемь–десять квадратных метров, где он оказался, выглядели так, будто в бывшее заводское помещение въехала шайка молодых дизайнеров или музыкантов, перемежая светло-голубую краску с антибактериальной защитой, в несколько слоев покрыла кирпичные стены, пол и потолок, повесили светильники «хэнд мэйд» из того, что было, а потом съехала, оставив следующим жителям репродукции Уорхола и запах, будто в секретном углу каморки помочилась кошка. Замызганная электроплитка и когда-то белый чайник «Тефаль» с отпечатками грязных ладоней на ручке были уже узбекскими артефактами.

У стола сидел Эргаш, разговаривающий с открытым ноутбуком. Его речь на узбекском перемежалась терминами вроде «прокси-сервер» и «ай-пи адрес». С другой стороны скайпа сквозь звонкий аудио-насвай суфийской музыки отвечал какой-то узбек – вроде как ровесник Эргаша, зависавший в будто бы чайхане. Выглядело это все, подумалось Жеке, как если бы Папа Римский подкатил к собору Святого Петра на огненного цвета «ламборджини дьябло».

Подвинув Эргаша на угол стола, Жека с Темиром пили горячий зеленый чай. Не ощущая вкуса, обжигая язык, Жека глотал напиток и глядел, как раскручиваются в стеклянном чайнике заваренные уже в третий раз чайные листья. На глаза ему попался свернутый молитвенный коврик. Подумалось, что если бы найти такой же, но большой, то можно было бы закатать труп в ковер и выбросить. Как бы отнесся к такому раскладу этот их Аллах?

Жеку озарило. Есть у него один знакомый татарин – мусульманин, явно умеющий договариваться с Аллахом – потому что водку пьет как воду, а от шашлыков за уши не оттянешь. Олег Батяня. Найдя в айфоне нужный номер, нажал вызов.

– Алло? – услышал он на другом конце вальяжный басовитый голос, пробивающийся через женский визгливый смех, шум посуды и другие звонкие звуки жизни. – Жека, ты что ли?

– Олег, привет. Помощь нужна.

– Легко, что надо-то?

– Тут это…Человек образовался вдруг неожиданно.

– Что за человек?

– Олег… Как бы сказать… Мертвый человек.

– Ух ты. Сбил кого-то?

– Нет, случайно нашел.

– Случайно, – хмыкнул Олег, официально работавший ландшафтным дизайнером на Северном кладбище. – Ничего себе – у тебя находки. Я вот один раз «Нокиа 3310» нашел, да и та с экраном разбитым. А ты – сразу труп. И что ты хочешь?

– Можно у тебя на кладбище похоронить? Тайком.

Батяня, на секунду задумавшись, спросил:

– А как же оркестр? Венки?

– Олега, бля, завязывай шутить!

– Понял. Не вопрос, зароем, Жека. Подселим к кому-нибудь в свежую могилу. В тесноте да не в обиде, верно? – Олег засмеялся. – Подвози завтра к вечеру.

– Завтра? Батяня, я думал, этой ночью получится.

– Нет, Жека, это ты плохо думал. Я даже не в городе сейчас. На даче у друга синячу, вливаюсь в социум, отдыхаю от покойничков. Так что только завтра, извини.

– Завтра – поздно.

– Жека, да выкинь ты жмура за какими-нибудь гаражами. И всего делов-то. Чего ты как маленький? Или подожди, может, его кто-то просто потерял. Сейчас даст объявление по телевизору в маршрутке. Вознаграждение получишь – приходи. Бухнем… – Олег заржал над своей шуткой. – Ладно, мне пора. Если что – звони завтра. Но не с самого утра.

Жека убрал айфон.

– У вас на территории можно его закопать? – спросил он у Темира.

– Нет, – покачал головой тот. – Тут же люди живут, дети играют-гуляют. Вывези с «Треугольника», брось в Обводный канал.

Жека с досадой посмотрел на него:

– Ты так говоришь, будто делал это десятки раз.

– Ну конечно. Убил всех таджиков, которым не нравился ВИА «Ялла», – ответил бригадир.

Все-таки шутит?

– А если на охране попросят открыть багажник?