Заря под тучами взошла и загорелась

И смотрит на дорогу сквозь кусты…

Гляди и ты,

Как бледны в их тени поникшие цветы

И как в блестящий пурпур грязь оделась…

<1869>

Когда октава за октавой

Неслась и голос твой звучал

Далекой, отзвучавшей славой, -

Верь, не о славе я мечтал!

Нет! воротясь к весне погибшей,

Моя мечта ласкала вновь

Цветущий образ, переживший

В душе погибшую любовь.

Опять остывшей скорби сила

Сжимала сердце — и опять

Меня гармония учила

По-человечески страдать…

<1870>

Весь в пыли ночной метели,

Белый вихрь, из полутьмы

Порываясь, льнет к постели

Бабушки-зимы.

Складки полога над нею

Шевелит, задув огни,

И поет ей: "Вею-вею!

Бабушка, засни!

То не вопли, то не стоны,

То бубенчики звенят,

То малиновые звоны

По ветру летят…

То не духи в гневе рьяном

Поднимают снег столбом,

То несутся кони с пьяным,

Сонным ямщиком;

То не к бабушке-старушке

Скачет внучек молодой

Прикорнуть к ее подушке

Буйной головой;

То не к матушке в усадьбу

Сын летит на подставных

Скачет к девице на свадьбу

Удалой жених.

Как он бесится, как плачет!

Видно молод — невтерпеж!

Тройка медленнее скачет…

Пробирает дрожь…

Очи мглою застилает

Ни дороги, ни версты,

Только ветер развевает

Гривы да хвосты.

И зачем спешит он к месту?

У меня ли не ночлег?

Я совью ему невесту

Бледную, как снег.

Прихвачу летучий локон

Я венцом из белых роз,

Что растит по стеклам окон

Утренний мороз;

Грудь и плечи облеку я

Тканью легкой, как туман,

И невесты, чуть дохну я,

Всколыхнется стан,

Вспыхнут искристым мерцаньем

Влажно темные глаза,

И — лобзанье за лобзаньем…

Скатится слеза!..

Ледяное сердце будет

К сердцу пламенному льнуть.

Позабывшись, он забудет

Заметенный путь.

И глядеть ей будет в очи

Нескончаемые дни,

Нескончаемые ночи…

Бабушка, засни!.."

<1870>

У нас весна, а там — отбитые волнами,

Плывут громады льдин — плывут они в туман

Плывут и в ясный день и — тают под лучами,

Роняя слезы в океан.

То буря обдает их пеной и ломает,

То в штиль, когда заря сливается с зарей,

Холодный океан столбами отражает

Всю ночь румянец их больной.

Им жаль полярных стран величья ледяного,

И — тянет их на юг, на этот бережок,

На эти камни, где нам очага родного

Меж сосен слышится дымок.

И не вернуться им в предел родного края,

И к нашим берегам они не доплывут;

Одни лишь вздохи их, к нам с ветром долетая,

Весной дышать нам не дают…

Уж зелень на холмах, уж почки на березах;

Но день нахмурился и — моросит снежок.

Не так ли мы вчера тонули в теплых грезах…

А нынче веет холодок.

<1871>

Когда я был в неволе,

Я помню, голос мой

Пел о любви, о славе,

О воле золотой,

И узники вздыхали

В оковах за стеной.

Когда пришла свобода,

И я на тот же лад

Пою, — меня за это

Клевещут и язвят:

"Тюремные все песни

Поешь ты, — говорят.
–

Когда ты был в неволе,

Ты за своей стеной

Мог петь о лучшей доле,

О воле золотой, -

И узники вздыхали,

Внимая песне той!..

Теперь ты, брат, на воле,

Другие песни пой, -

Пой о цепях, о злобе,

О дикости людской,

Чтоб мы не задремали,

Внимая песне той"

<1870>