— Да никак не могу избавиться от этого порока, все подручные средства испробовал, чеснок в нос закладывал, настои пил, сплю один, как… медведь-шатун.

— Ну, брат, не ты один храпишь. Найди позу, на спине вообще старайся не спать.

— Да я храплю во всех позах.

— Это проблема. — Командующий помолчал. — Я где-то слышал, что изобрели ультразвуковой свисток от храпа. Покопайся в Интернете.

— Не доверяю я Интернету, — разочарованно проговорил Черняк. — Но за совет благодарю, попрошу кого-нибудь заняться поиском средства. По делу: мы уже начали развёртку систем по северу, о результатах доложу утром.

— Для организации точечной к-атаки нужен третий угол.

— Американцы используют судно «Ночное солнце».

— Точно?

— Головой ручаюсь. Наши аналитики не ошибаются.

— Хорошо, жду доклада.

Черняк бросил айком на тумбочку, поворочался на кровати, показавшейся слишком просторной, потом понял, что не уснёт, и отправился на кухню пить чай.

В окно влетел свежий ветерок, шевельнул занавеску, и Афанасий проснулся, обнаружив, что утро давно наступило. Обычно он вставал в семь, делал зарядку, потом спешил в столовую, если находился на базе, или шёл в кафе на Плещеева, располагавшееся от дома в пяти минутах ходьбы. Но вот уже второй день никуда не надо было торопиться, и организм неожиданно быстро расслабился, предлагая хозяину не париться и наслаждаться свободой на полную катушку.

Однако ложиться пораньше и вставать попозже ещё не означало отдыхать, и Пахомов начал подумывать о южных морях, решая, что лучше: российский Крым или Греция со Словенией. Ему дали неделю на размышления, но Афанасий так и не собрался всерьёз обдумывать сделанное предложение. Менять шило на мыло — службу в одной спецконторе на службу в другой — не хотелось.

Двадцать четвёртое… значит, гулять осталось всего пять дней. Куда податься, вот в чём вопрос? Быть или не быть отдыху?

Звонок мобильного прозвучал как ответ: да!

Афанасий усмехнулся, заставил себя встать, взялся за «медаль» айкома, лежащего на столе; мобильный у него был модный, размером действительно с медаль, и носить его можно было в любом кармашке, так как гарнитура — клипса наушника и «родинка» микрофона — легко прилипала к ушной раковине и к губе.

— Слушаю вас.

— Привет, внучек, — раздался в наушнике, который впопыхах воткнул в ухо Афанасий, голос деда, Геннадия Терентьевича. — Не разбудил?

— Только проснулся, — со смехом признался Афанасий. — Я в отпуске, балдею, встаю, когда хочу. Рад тебя слышать, дед! Как здоровье, что нового изобрёл?

Деду исполнилось семьдесят пять, был он давно на пенсии, но как инженер и радиофизик по профессии продолжал заниматься творческими изысканиями, и его дом на окраине Судиславля, где и родился когда-то Афанасий, больше походил на мастерскую и на музей одновременно.

— На здоровье не жалуюсь, — бодрым голосом заявил Геннадий Терентьевич. — Да и чего на него жаловаться? Здоровье либо есть, либо его нет. Ноги ещё носят. Если ты в отпуске, так, может, навестишь старика? Покажу кое-что интересное.

Афанасий хотел ответить отказом, так как идея полететь на море уже развила бурную деятельность в голове, но вдруг заколебался. На родине он не был уже года три, и его тянуло в Судиславль всё сильнее.

— А знаешь что, дедуля? Приеду! — пообещал он не слишком уверенно. — Сегодня же. Давно детство не вспоминал. А что ты там наваял?

— В двух словах и не расскажешь, увидишь сам.

— Старый секретчик, — засмеялся Афанасий. — Привык блюсти государственные тайны. Надеюсь, не бластер какой-нибудь соорудил?

— Эта штуковина почище бластера будет, — самодовольно похвастался Геннадий Терентьевич. — Сам не ожидал, что получится. Голова у твоего деда ещё работает. Так точно приедешь?

— Соберусь и поеду, мне не перед кем отчитываться. Жди к вечеру.

На душе стало легче. Уже не надо было ломать голову над «проблемой морей», добывать билеты на самолёт, заказывать гостиницу, а отдых на родине никогда не тяготил. Всё-таки восемнадцать лет Афанасий провёл в родных стенах отцовского (точнее, дедовского) дома, о чём у него сохранились самые тёплые воспоминания. Захотелось побродить по улочкам окраины городка, сходить в лес, на речку, попариться в баньке, проведать старых школьных товарищей, с которыми когда-то с упоением играл в футбол. Многие из них так и остались в Судиславле, окончив местные учебные заведения, а то и просто отыскав работу без всякого образования.

Зарядка и бритьё заняли четверть часа. Завтрак ещё полчаса. Жил Афанасий один, так как девушки у него не задерживались, походный образ жизни майора спецназа не устроил ни Лену, врача-педиатра, ни Зинаиду, менеджера рекламной компании, ни Свету, продавщицу книжного магазина. Всем троим мерещилось одно и то же: мужик гуляет. В то время как мысли Афанасия были заняты исключительно работой, и если он и встречался с женщинами, то лишь в интересах оперативных мероприятий.

Впрочем, расставался он с подругами легко, без особых сожалений, ни одна из них не тянула на «самую желанную и единственную». Ну не любил он их на разрыве аорты.