Исидор помогает мне в исследованиях уже больше недели. Я все еще не слишком понимаю его целей, поэтому не знаю, стоит ли рассказывать ему о моих выводах, касательно связи душа-тело. Пока не знаю.

К сожалению даже у Исидора не хватило средств и знаний, чтобы продвинуться далее. Я все еще ничего не говорю ему о своих собственных изысканиях. Но он не давит на меня. Ему прекрасно понятны мои сомнения.

Я все-таки узнал причину, по которой Исидор изменил свое решение. Банальное предчувствие скорой смерти. Болезнь снедала его уже несколько месяцев. Он думал, что справится с ней обычными – традиционными – способами, но видимо что-то пошло не так. Но я не понимаю, почему он все еще не проявляет особого желания со мной работать. Мои исследования способны спасти ему жизнь, и, будь я на его месте, я бы ухватился за такой шанс обеими руками.

Я рассказал Исидору о некоторых секретах, что я узнал. Теперь его исследования, а вместе с этим и вся наша работа, пошли быстрее. Но нам все еще не хватает средств и ресурсов. Нужно что-то придумать, иначе у нас больше не будет возможности продолжать наше дело.

Сегодня я отказался брать себе новых учеников. Событие, немыслимое в наших рядах, породило среди наших с Исидором товарищей настоящий хаос. Никогда еще ни один из наших предшественников не делал подобного. Но я смог. Коллегия пребывает в состоянии полной беспомощности. Силой заставить меня они не могут. А претендентов было немало. Не знаю, кому от моего решения будет хуже, но уж точно не мне. Нынешние мои ученики уже задавали слишком много вопросов, на которые я не мог дать ответы. Моя работа не была большим секретом, но посвящать в нее кого попало я тоже не собирался.

Ко мне пришла коллегия. В полном составе. Они заявились в мою лабораторию прямо во время очередного неудачного эксперимента. Я и Исидор пытались произвести материализацию душ нескольких змей, но у нас ничего не вышло. Или почти. Если яркую вспышку, разрушившую половину лаборатории можно считать результатом, то у нас более чем получилось. Коллегия как раз была в дверях, когда это произошло. Если бы не печальный результат, я бы наверное не смог удержаться от смеха при виде их лиц.

Нам с Исидором пригрозили. Причем сделали это довольно глупо. Либо мы принимаем новых учеников, либо мы отдаем тех, что у нас имелись на данный момент. Я дал ответ в ту же секунду, как поступило это предложение. У меня просто не было на них времени. Я полностью посвятил себя работе и не мог оторваться от нее ни на минуту. Исидор все еще размышляет, но, думаю, он тоже им откажет.

Исидор ушел. Забрал все свои наработки, учеников, экземпляры. Ничего не понимаю. Наши исследования – его единственный шанс на спасение. Почему же он решил оставить это просто так?

Эксперименты не дают результатов. Опять. Экземпляры саморазрушаются. Опять. Я в отчаянии. Опять. На меня давит коллегия. Опять.

Я решил оставить свои исследования. Точнее сделать небольшой перерыв. Я довольно давно не выходил на улицу, не виделся с коллегами, учениками. Передохну несколько недель и вернусь в лаборатории».

Ивирион вновь перевернул несколько страниц, которые ему, как некроманту, было сложно читать. Там автор книги описывал свой период отдыха, которым он искренне наслаждался. Ивирион не отдыхал никогда. Его исследования шли одно за другим. Перерывами служили лишь сон да собрания некромантов. Поиск бессмертия стал смыслом его существования.

«Коллегия запретила мне приходить на похороны Исидора. Ничтожные старики! Исидор – мой друг и товарищ! Именно по их вине он сейчас лежал в гробу! Я был так зол, что вышвырнул в окно стол. А ведь он мне нравился.

Я все-таки пришел попрощаться с Исидором. Сказать, что мое появление было встречено холодно, значит не сказать ничего. Его ученики пытались меня буквально вытолкнуть вон из зиккурата, в котором проходило прощание. Пришлось напомнить им об их месте. К несчастью я был довольно груб, и коллегия явно призовет за это к ответу. Но это будет потом. Сейчас я горевал.

Коллегия созывает всех магов в цитадели. Меня ждет наказание. Ослушался их распоряжений и пришел в зиккурат, едва не избил нескольких учеников. Наказание – это минимум. Но я не явлюсь к ним. Пусть делают, что пожелают. Моя работа была важнее. У меня появилось несколько идей.

Прекращение моих экспериментов – вот какое наказание они придумали для меня. Коллегия больше не могла выносить моего решения, во что бы то ни стало изучить законы жизни и смерти и найти в них лазейку. Мои выводы никого не интересовали, равно как и результат.

Я не прекратил исследований. Больше я не состою в Высших Сферах, прекратил всякое общение с Кастой Звезд и ушел из Культа Огненных Божеств. Пусть все они катятся в Бездну.

Три недели опытов. Ни один экземпляр так и не смог существовать дольше минуты. За это время возвращенные к жизни зверьки не могли дать мне никаких ответов. Они практически не реагировали на мое присутствие, не тянулись к еде, не пытались удрать. Раньше я считал, что это было связано с малым сроком жизни – двадцать секунд на осознание того, что ты вновь живешь. Даже человеку было бы мало. Но минуты, как по мне, должно было бы хватить. Да и первичные рефлексы, выработанные годами, должны были брать верх. Но ни мыши, ни хомяки, ни змеи совершенно не реагировали на угрозу. Ни тапок, ни молоток, ни топор, ни, даже, алебарда не могли их напугать. В чем же причина?

Пришел Хидан – Развоплощенец Высших Сфер. Пытался убедить меня отказаться от моих исследований. Сказал, что я стал одержим. А как иначе? Я – одержим. Одержим идеей понять то, что никто не смог. Познать то, что вселяло страх в сердца людей. Я постарался объяснить ему, что не безумен. Просто я был один. Если бы хоть кто-то из них согласился мне помочь, тогда был бы совершенно другой результат!

Хидан прислал ко мне Инфернальную Стражу. Они разнесли всю лабораторию, уничтожили каждый экземпляр, что только смогли найти. Все записи свалены в деревянные ящики и заброшены в пыльные кладовые. Я даже предложил им заковать меня в кандалы. Ну, чтобы совсем уж наверняка. Стража лишь отмахнулась – им было не до того.