– Торведд, хватит. Остановись. Пожалуйста.

Воин сделал один неуверенный шаг по направлению к новой угрозе.

– Торведд! Прошу тебя, не нужно этого делать. Что бы ни овладело тобой, ты можешь с этим бороться. Можешь этому противостоять. Никто не владеет твоей душой, твоим телом! Ты единственный его хозяин.

– Аррр... хиии... еррейййй.

Цидариас в шоке наблюдал за происходящим. Этого не могло было быть! Просто не могло! Он же уничтожил большую часть души этого человека. Разорвал ее, оставил ничтожную часть, а все остальное отбросил прочь! Он не мог даже шевелить глазами, не то что разговаривать!

– Я слышу тебя, сын мой.

– Арррр... больнооо... как больнооо... Эта боль... Она... она...

Марионетка сделала еще один мучительный шаг.

– Архиерей... остановите это... Пожалуйста... Сиптуаг... Пожалуйста!

Сиптуаг печально склонил голову, прикрывая рукой глаза.

– Да будет так.

Архиерей резко перехватил посох, размахнулся и обрушил его на голову несчастного солдата.

Цидариас бросил последний взгляд на труп марионетки и взбежал по лестнице. Он не видел того, как архиерей проследил за ним и, не дожидаясь остальных солдат, шагнул в огонь.

* * *

Некроманты отступали больше часа. Зал за залом. Коридор за коридором. Комната за комнатой. Десятки оживленных мертвецов усеивали пол, среди них во множестве лежали убитые захватчики. Потери нападавших были огромны. По-настоящему огромны. Сейчас по оценке Цидариаса им пришлось столкнуться больше чем с пятью тысячами солдат, и будь он проклят, если хотя бы половина их не полегла во дворце.

Из всех некромантов выжили лишь десять: Цидариас, оба пирриона, Харонтар, Турион, три штейгера и два материализатора. Тут же стояли и два чудом уцелевших помощника, взявшие под контроль оставшиеся пять десятков мертвецов. Ни один из слуг не выжил. Нападавшие не брали пленных и не щадили ни женщин, ни детей. Даже если они добровольно им сдавались.

Цидариас в отчаянии бросался на приближавшихся врагов, раз за разом оттесняя их назад и выигрывая время для своих товарищей. Ни одна такая атака не проходила для него даром, поэтому количество ран на его теле заметно увеличилось. Еще немного и даже ему придется сдаться. Он не может сопротивляться вечно.

– Уже скоро.

Цидариас поднял голову.

– Что?

Харонтар опустился на пол и устало оперся на руки:

– Нам недолго осталось. Сколько некромантов выжило? Десять. Скольких противников мы убили? Треть их армии, может немного больше. А сколько этажей у нас в запасе? Ни одного! Нам некуда отступать. Мы – трупы, Цидариас. Нужно признать это.

– Нет. Мы все еще живы, а это что-то да значит.

– И скольких ты еще собираешься убить? Десяток? Три? Сотню?

– Пятьдесят двух. Но намереваюсь добраться до семидесяти одного.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

Харонтар некоторое время смотрел на Цидариаса, а затем рассмеялся:

– Ты и правда удивителен, Цидариас. Если честно, я не думаю, что все вместе взятые некроманты убили сегодня столько же, сколько ты.

– И я должен этим гордиться? Мы – творцы. Не разрушители. Да, мы обладаем силой, позволяющей уничтожать врагов, но это вовсе не означает, что нам нужно это делать. Мы – исследователи смерти. И мы создаем бессмертие. Вот только закончим ли мы свою работу, если нас всех убьют?

Раздался глухой удар – покачнулась дверь, но дерево выдержало натиск.

– А что будет, если мы победим? Выживем, но что дальше? Сколько братьев мы потеряли? А записей? Подопытных? Ты представляешь, сколько всего было уничтожено за эти дни?

Еще один удар – по двери пошла длинная трещина, но она выстояла. Мертвецы подошли поближе.

– А если мы умрем? Будет ли хоть кто-то продолжать наше дело? Будет ли хоть кто-то жалеть о нашей смерти? Нет. Мы совершенно одиноки.

Третий удар – створка почти развалилась, дверной косяк уже едва держался.

Цидариас распрямился.

– Мы – исследователи смерти. Но что это значит? Что мы ее боготворим? Или боимся? А может, мы стремимся сами стать воплощениями смерти? Чтобы добыть знания мы идем на крайние меры. И знаешь что? Убийство – тоже один из способов познать смерть. Вот только это ни на шаг не приблизило нас к бессмертию.

Четвертый удар – дверь сломалась. И в помещение хлынули враги.

* * *

Основной удар на себя приняли мертвецы. Пятьдесят оживленных шагнули вперед, едва внутрь комнаты ворвались первые солдаты. Их костяные руки били в щиты, пальцы цеплялись за металлические края. Мертвецы сразу по нескольку висли на врагах, стремясь утянуть их на пол. Свалить, а затем добить. Вот и все на что они были годны.

Да вот только это не сработало.

Удар щитами разбросал мертвецов в стороны. В ход пошли молоты и булавы, без труда ломающие хрупкие кости. Мечники следовали за своими товарищами, подошвами сапог превращая обломки костей в пыль.