Все тот же мужчина кивнул мне, и я пошла на верх. В детской, сидя у стола, за которым что-то писал Эйм, меня ждала Гуда.

— Я отправляюсь в императорский дворец. Как долго меня не будет я не знаю. Гуда, Эйм остается на тебя. Я буду писать каждый вечер. Будешь пользоваться почтовиком лорда Магнира, — тут я перевела дух. — Если в течение недели я не вернусь или вдруг от меня не будет вестей, то отвезешь его к Вильев.

— Дами, что-то случилось? — все же спросила женщина.

— Наверно и случилось. Как я понимаю, им понадобились мои услуги целителя, — успокаивала и Гуду, и Эйма, да и саму себя я.

— Мама, а можно я поеду с тобой? — подал голос сынуля.

— Нет, родной. Я же не по своей воле туда еду. Не переживай, я постараюсь вернуться как можно быстрее.

Сцепив зубы, я пошла в свою комнату собирать вещи. Кинула в сумку платье, пару рубашек и юбку. В саквояже был стандартный набор лекарств, который я брала, когда шла к пациенту домой. С какой именно болезнью мне придется столкнуться я не знаю, так что выбирать не из чего. Беру все.

Вроде готова. Зашла в ванную. Точно, я же не взяла ничего отсюда. Покидала нужные вещи в сумку, вернулась, чтобы умыться. Холодная вода немного взбодрила.

Я замерла на пороге детской. Сынок все также сидел за столом. Писать он научился совсем недавно и теперь подолгу просиживал за прописями. Все пытался научиться аккуратнее выводить буквы. Тихо вздохнув, я подошла к нему, провела рукой по нежной щечке. Как бы он не хорохорился, для меня он все равно малыш. Я вдохнула все еще не выветрившийся с него детский сладкий и молочный запах. Поцеловала вихор на затылке.

— Ну все родной, я пошла. Жди от меня письма. Напишу, как освобожусь. И слушайся Гуду.

Сынуля крепко обнял меня за талию. Слова с трудом были слышны:

— Я тебя очень люблю, мамочка.

— И я тебя, родной, люблю. Больше всех, — прошептала я ему на ухо, как будто доверяла самый большой секрет. — Гуда, закрой за мной.

У калитки нас ждала карета с гербом внутренней стражи. Я забралась во внутрь. Двое гвардейцев расположились напротив. На меня они не смотрели, каждый из них направил свой взгляд в окно. А я. не стесняясь, их рассматривала. Они действительно какие-то невзрачные, обычные и непримечательные. Если меня попросят их описать через пару часов после встречи с ними, я вряд ли вспомню хоть одну мало — мальски запоминающуюся черту. Специально что ли таких подбирают?

До Управления перемещениями мы добрались быстро. Вот только довели меня не к обычного портала до Амаллиона, а до какого-то другого, расположенного в стороне от других. Я даже не знала, что в этой части здания есть еще порталы. Стало как-то не по себе.

Вышли мы из портала в какой-то темной комнате. Гвардейцы тут же ушли, а мне на встречу вышел высокий, тонкий шатен, одетый в светлый, идеально выглаженный костюм, а воротником его сорочки, казалось, можно порезаться. Но этому мужчине подобное явно не грозило. Свое породистое лицо он держал достаточно высоко. Так же свысока осмотрев меня с ног до головы, произнес властным голосом:

— Леди Риндамия?

— Да.

— Я граф Конет. Идемте за мной, — сухо приказал он.

И что на меня так смотреть? Да мне сейчас не до изысков моды. На мне черное, простого кроя платье. Я вообще-то в трауре. А как принято одеваться во дворце, мне плевать.

Он вел меня какими-то коридорами, которые напоминали подземелье. Возможно так оно и было, так как пришлось подниматься по лестнице. Теперь уже путь наш освещали не магические огони, а свет из окон.

— Вы все, что нужно с собой взяли? — не оборачиваясь, спросил у меня этот напыщенный тип.

v- А я не знаю, что мне нужно было. Вы снабдили меня слишком скудными сведениями, граф, — ответила.

— Граф Конет. Ко мне принято обращаться именно так, — сквозь зубы процедил он. — И я снабдил всеми необходимыми сведения вас.

— Ну тогда я взяла все, что нужно, — в тон ему ответила я. — Но если я и забыла что-то, то моей вины в этом не будет. Я же собиралась по вашим указаниям.

Граф резко остановился и, крутанувшись на каблуках туфель, развернулся ко мне лицом.

— Леди Риндамия, не смейте разговаривать со мной в подобном тоне! — с яростью произнес он. Глядя в его льдисто — серые глаза, я поняла, что не смотря на то, что выглядит он лет на тридцать по обычным меркам, ему гораздо больше. Я обычно стараюсь промолчать, но то ли вся эта нервная обстановка на меня так действовала, то ли просто глупость взыграла, но я ответила:

— А что вам не нравится, граф? Я ответила вам в том же тоне, что и вы мне, — и попыталась придать лицу наивно — глупое выражение.

Он окинул меня еще одним неприязненным взглядом и глядя поверх моей головы, как будто ему неприятно на меня смотреть, сказал:

— Пойдемте и побыстрее!

Побыстрее, так побыстрее. Обгонять его я не собиралась. Пути следования я же не знаю. А вот на пятки его глянцево — начищенных ботинок наступала с удовольствием. Не знаю, что на меня нашло, но сейчас я понимала Эйма как никогда, когда он затевал какую-нибудь шалость, с целью посмотреть, надолго ли хватит у меня терпения. Терпение быстро заканчивалось, и мы уже вдвоем хохотали над какой-нибудь его проделкой. Сейчас же ситуация несколько другая, а в умении графа улыбаться, я сомневалась.