– Ты ведь послал Го Мин. Теперь ты совсем один… и не хочешь…

– Мария, я не один, - перебил ее Пак, подаваясь вперед и заглядывая в мутные глаза подруги. – Я влюблен в девушку, которую не могу заполучить, понимаешь? Вот и все. Наше расставание с Мин не значит, что я готов пуститься во все тяжкие.

– А со стороны выглядит именно так, - едко ответила Мария.

– Но ведь это не значит, что ты должна ложиться под меня как последняя шлюха, - заметил Чан, нахмурив лоб и вновь отклоняясь на спинку диванчика. Мария не ответила, и между ними повисло подобие тишины, если не обращать внимание на раздирающую ушные перепонки клубную музыку, которая отдавалась битами, казалось бы, в самом желудке.

Наконец, девушка хмыкнула и пробормотала так, чтобы он услышал:

– За последние десять минут ты меня дважды назвал шлюхой. Я что, и правда настолько безнадежна?

– Парням нравятся шлюхи, - произнёс Чанёль, поворачивая голову к ней и замечая странный блеск в глазах Марии. – Но только если они принадлежат только им, а не каждому встречному.

– Тогда я стану только твоей, - уверенно сказала подруга и, не давая Паку возможности получше объяснить свои слова, подорвалась с места, порываясь вперед и обнимая его за шею. Теплые губы вжались в рот Чанёля, сразу же пропуская ловкий язычок девушки в рот ошарашенного парня. Сначала он застыл не в силах пошевелиться, а потом почувствовал, как Мария сжала ладонь поверх его ширинки, делая намек, на что готова в этот вечер.

Испуганно отпрянув, Пак вцепился в плечи подруги и вынудил ее отлипнуть от него, усадив обратно на диванчик и создавая между ними преграду в виде своих вытянутых рук.

– Послушай, я сказал это не для того, чтобы ты размечталась о сексе со мной, а для того, чтобы ты поняла, что должна спать и встречаться только с тем, кого любишь!

– Но я люблю тебя! – воскликнула Мария, и на ее глазах появились капельки слёз. – Ты никогда не замечал моих чувств! Любил только эту тупую Го Мин! А сейчас, когда она исчезла… Ты снова игнорируешь меня из-за какой-то малолетки! – истерика захватила обиженную девушку, и она с горечью оттолкнула руки Чана, скрещивая собственные у себя на груди. – Ты просто извращенец, да? Ты педофил, что ли?!

– Господи, - выдохнул Пак и раздражённо поднялся с диванчика, увидев, как изменилась в лице Мария и как испуганно она посмотрела на него.

– Ты куда? Я обидела тебя?.. Прости!

– Думаю, мне надо освежиться… - ответил Чанёль, не в состоянии больше говорить с ней и не обращая внимания на подругу, что пыталась уговорить его остаться, он поплелся к выходу, по пути отмечая про себя, что Чонина не было в клубе, а Чондэ тусуется у бара вместе с остальными парнями, что подоспели на встречу. К счастью, среди них не было Сехуна, иначе этот вечер окончательно превратился бы в Санта-Барбару.

Парень не стал звать Кима и вообще не горел желанием с кем-то обсуждать произошедшее. Ему хотелось побыть наедине с самим собой, а еще лучше с Ли Рэни, которая буквально испарилась из его жизни. Теперь почему-то каждая минута, проведенная в доме, принадлежащем ее отцу, была наполнена какой-то глубокой вакуумной тишиной, и даже вопли Чонина из душа, который вместо теплой воды включил ледяную, не смогли этого изменить.

Вернувшись домой, Чанёль не стал заходить внутрь и просто сел на пороге, задирая голову кверху и глядя на звезды. Внутри все болело, стягивалось, ныло, а больше всего сердце, которое билось только ради одной девушки в этом мире. Где же она была сейчас? Чем занималась? О чем думала? Может быть, она приняла сторону отца и даже рада, что все так обернулось? Гиндо умеет убеждать.

– Знаешь, ты похож на одного из героев тех дорам, где главная героиня бросает его ради собственных целей. А бедный парень потом хлещет пиво, шастает по клубам и страдает под окнами дома своей возлюбленной. Жаль только, что в твоей дораме, героиня давно съехала, - рядом уселся Чонин, который, как и предполагал Чанёль, вернулся сюда после клуба и просто ждал возвращения брата.

– Любишь ты драматизировать, - хмыкнул Пак, на что тот заметил:

– И это говорит мне тот, кто сидит с угрюмой рожей и пялится на звезды, представляя лицо своей любимой? Хён, ты идиот.

– Заткнись, и без тебя знаю, - отозвался Чанёль и спрятал лицо в ладонях, не сдерживая тяжелого вздоха. – Думаю, что я окончательно повернулся на Рэни. Черт, я даже думать не могу ни о чем, кроме нее…

– Ты обязан стать сильнее, - тихо протянул Чонин и слегка похлопал брата по спине.
– Тебе нужно как-то преодолеть это.

– Я знаю, но… - голос Чанёля стал странно надтреснутым. – Ли Гиндо не позволит мне и на шаг приблизиться к Рэни. Эта грёбаная любовь разрывает меня изнутри...
– прохрипел Пак и почувствовал крепкую руку брата на своем затылке.

– Думаю, тебе просто надо выспаться, - пробормотал Чонин, пиная Чанёля в плечо.

– Я тоже люблю тебя, дяденька… - еле слышно выдохнула девушка, что прислонилась спиной к холодной стене с другой стороны дома. Она слышала весь разговор и пришла сюда лишь для того, чтобы увидеть своего любимого дяденьку. Ее отец не простит, если узнает об этом, но прожить день без голоса Пак Чанёля или без его улыбки – просто невозможно.