– Могу я поинтересоваться, что вы задумали, леди?
– подозрительно спросил Северус у сидящей прямо на пожухлой траве Алиры.

– Не сердитесь, господин, - молитвенно сложила руки графиня, - я просто хотела с вами поговорить. Наедине.

– Боюсь, это противоречит правилам приличий, леди. Что, если я буду вынужден принять вызов на дуэль от вашего супруга?

– Об этом-то и речь, - рыжеволосая графиня прикусила розовую губку, будто решаясь на что-то, и продолжила: - Я и мои сестры… просим вас о помощи, господин. Не могли бы вы…

– Простите, что перебиваю, - холодно заметил нахмурившийся Северус, - но вынужден отметить, что мне не нравится вся эта ситуация. Почему вы обращаетесь ко мне? Почему именно так? Что за водевиль?

– Выслушайте, - Алира подняла на него умоляющие глаза, - прошу вас.

– Вечно у вас, вампиров, всякие тайны, заговоры, интриги!
– проворчал Принц, но кивнул, дав понять, что слушает.

– Спасибо. Наш супруг… очень… странный даже для вампира, - продолжила графиня, тщательно подбирая слова.
– Он живет давно, и ему… бывает скучно. Если уж начистоту, то скучно ему постоянно, и развлекается он очень… своеобразно. Опасно, я бы даже сказала. Например, вчера ночью мне намекнули, что было бы неплохо завладеть вашим вниманием, увлечь… Мне, право, неловко признаваться в таком, но…

– И что же вас остановило? Ведь это обычная его практика, как я понимаю? В чем состоит ваша выгода от того, что вы ослушаетесь?
– снова нетерпеливо перебил даму Северус.

– Я… хотела просить вас, чтобы вы поговорили с мессиром. Мы с сестрами просим его защиты…

– Я уточню, - снова встрял Темный, - защиты от собственного супруга? Я не могу говорить от лица Балтазара, но предположу, что он не вмешивается в чужие семейные дела и не позволяет никому совать нос в свои.

Алира опустила горящие глаза и немного помолчала, расправляя тяжелую ткань амазонки у себя на коленях.

– Об этом не принято говорить, господин, - начала она глухо, - но мы устали от одиночества, изолированности и странностей нашего мужа. Мне казалось, что вы, как никто другой, должны понять нас, господин. Вы с господином Эллеманилом столько столетий были практически заточены в шикарном дворце, годами не видя никого, даже собственного старшего супруга… Жаль, что я ошиблась.

– Видите ли, графиня, - теперь уже Северус тщательно подбирал слова, - за Балтазара нас с Эллом выдали насильно, это был политический брак. Но со временем все изменилось, и мы… я, по крайней мере, ни за что не согласился бы променять свою семью на что-либо другое.

– Мессир любит вас, господин, - тихо признала Алира, - наверное, в этом вся разница. А мы наскучили Владу, и теперь… он ищет своего Габриэля. И найдет, будьте уверены. А мы? Что делать нам? Покорно лечь в свои атласные коробки, как наскучившим куклам?

– А чего бы вам хотелось? Развода?

– Супруг не отпустит нас просто так. Если бы мессир…

– Если бы к Балтазару пришел кто-то достаточно влиятельный и сказал примерно следующее: «Развелся бы ты, Балти, с супругами, им скучно сидеть взаперти»… то, боюсь, реакция моего мужа была бы довольно… бурной и весьма невежливой. Граф отреагирует так же и будет прав.

Рыжеволосая опять ненадолго замолчала, а после предприняла последнюю попытку:

– Когда мы выходили за Влада, мы хотели быть все вместе, замужем за сильным мужчиной, который будет в силах нас защитить. И первые лет пятьсот все так и было. Но потом… Цепеш влюбился, это было видно по тому, как горели его глаза, каким непривычно-мечтательным становилось его лицо, стоило кому-то упомянуть Ван Хелсинга. Мы теперь для него обуза…

– Почему же он сам вас не освободит?
– удивился Северус, которому претила сама мысль о том, чтобы оказаться в тягость обожаемому супругу, чтобы мозолить ему глаза и постоянно напоминать о несбыточном. Лучше умереть.

– Я не знаю, - призналась Алира.

– Хорошо. Допустим, он с вами… отпустит вас. Как, где и на что вы будете жить? Вампиры держатся кланами. Вы с сестрами, как я понимаю, из обращенных, а не из мертворожденных, так что вас никто не примет, особенно разведенных. Соблюдение инкогнито, добыча пищи, защита от охотников… все это вам придется делать самим. Неужели свобода стоит таких сложностей?