– Сев, погоди. Послушай меня. Минуту, не дольше, - казалось, стоит сейчас отпустить этого колючего, но такого ранимого юношу, и он снова закроется от всего мира, похоронит в себе страхи, а те дадут щедрый урожай.
– Я всегда буду рядом, Тхашш. Не будет больше ни пьяных драк, ни холодной воды, ни дешевых пергаментов. А если жизнь повернется так, что мы все потеряем, то я тоже научусь мыть котлы и экономить, обещаю.

Северус насмешливо изогнул бровь. Люциус Великолепный и котлы?! Ха-ха три раза.

– Давай лучше закопаем клад, - предложил он, расширяя кресло и устраиваясь рядом с большим комфортом, чем на коленях у Малфоя.
– Прижмет – выкопаем.

– Давай, - улыбнулся тот.
– Зару скажем?

– Пока Зар здесь, нищета нам не грозит. Видел его лицо вчера, когда он только вернулся? То-то же. Такому пойди, откажи в чем-либо.

Люциус усмехнулся и поцеловал его.

– Ты не против, если я займусь делами?
– спросил он через минуту.
– А то, боюсь, придется нарушить запрет нашего супруга и как следует… заняться тобой.

– Я тоже хочу «заняться делами». В лабораторию мне нельзя, так что давай, командуй. Скольким надутым индюкам нужно ответить на письма, какую почту разобрать?

Мысленно прикинув приблизительное содержание писем, которые мог бы составить Тхашш в своей излюбленной манере, и количество последующих за этим скандалов, Малфой ухмыльнулся, но ответил:

– Если обещаешь не оттачивать свое остроумие на членах Палаты Лордов, то милости прошу. Займешься перепиской, а я – контрактами.

За работой день прошел незаметно, у Северуса обнаружились изворотливый ум и удивительная для его возраста проницательность, искупавшие некоторую неусидчивость и незнание тонкостей ведения деловой переписки.

Люциус на некоторое время отлучался в кабинет к Балтазару. Один раз с Нарциссой на сеанс подпитки магией, а второй – с какими-то бумагами на подпись. Обед благополучно прошел мимо их внимания: глава клана отправился по своим таинственным делам, обе леди закрылись в спальне, Сириус был в очередной раз наказан, и освободить его мог только Мастер, а принцы могли насладиться обществом друг друга и в кабинете, почти не отрываясь от дел.

***

– Не переживай, - в который раз повторил Люциус, поправив красивый наборной пояс на талии Северуса, стягивающий полы тонкого шелкового халата.
– Ты опомниться не успеешь, как тебе станет все равно, кто что о тебе подумает. И Роззи тоже.

Тхашш вздохнул, на мгновение уперся лбом в твердое плечо Хссаш, ища поддержки, и прикрыл глаза.

– Я не очень переживаю. Честно. Просто не умею, как ты, делать морд… лицо кирпичом.

– Учись. Все, что ты не сможешь скрыть, может быть использовано против тебя.

– Готов?
– поинтересовался появившийся из портала Балтазар.
– Идем, Роуз уже закончила с истерикой, утерла слезы и оторвалась от супруги, так что можем начинать. Не скучай, мой Хссаш, - демон нежно поцеловал Люциуса, запустив обе руки в его роскошные волосы.
– Поспи, если получится, завтра заседание Палаты Лордов.

– Поспишь с вами, - улыбнулся Малфой, пряча потемневшие от желания глаза.
– Идите. Раньше начнете – раньше конч… завершите.

Северус потянулся к нему, привычно огладил соблазнительные ягодицы, обнял за талию и поцеловал, прошептав по-эльфийски:

– Я буду думать о тебе.

– Это вряд ли, - усмехнулся Хссаш.
– И лучше не надо, вдруг это я забеременею?

– Если бы это было возможно, нам не понадобился бы весь этот бала… ритуал.

– Иди. Завтра у нас много дел.

Северус молча отошел к Балтазару, взял его за руку, и они оба исчезли.

***

Розалинда была спокойной и сосредоточенной, глядя на подозрительно невозмутимого мужа, она попыталась ободряюще ему улыбнуться, но вышло жалко. Северус, пока Балтазар расставлял темно-синие свечи, подошел и обнял ее, пытаясь поддержать, и что-то зашептал на ухо.

Розалинда заулыбалась и чуть расслабилась, принявшись следить за действиями демона из уютных объятий Северуса. В тихом пении мессира ей слышался шепот волн и крики чаек. Молодая женщина восхищенно прислушивалась к этому тихому дыханию Океана, казалось, еще чуть-чуть, и под ногами окажутся упругие волны, ласкающие кожу своими теплыми ладонями, волосы растреплет ветер, а губы станут солеными от мелких прохладных брызг.