Но писатель страстно рвется в Петербург — может быть, именно поэтому он пишет брату, что «Тверь — самый ненавистнейший город на свете». И, может быть, поэтому губернский город, где происходит действие романа «Бесы», так напоминает Тверь, но здесь были и пушкинские ассоциации. Один из эпиграфов к роману «Бесы» — пушкинские стихи «В поле бес нас водит, видно…» могли Достоевскому живо напомнить Тверь: ведь он поселился в этом городе в том же доме — гостинице Гальяни, где жил и Пушкин, обессмертив этот дом в стихах:

У Гальяни иль Кольони

Закажи себе в Твери

С пармазоном макарони

Да яичницу свари…

Эти стихи впервые увидели свет в 1857 году в «Современнике», и Достоевский их, конечно, знал, как и знал, что здесь жил Пушкин. Об этом вспоминал врач С. Д. Яновский, навестивший в Твери Достоевского.

Истосковавшись по настоящей творческой работе, Достоевский начинает писать новый роман с «идеей» («Записки из Мертвого дома»), делает наброски к роману «со страстным элементом» («Униженные и оскорбленные»), хочет переделать раннюю повесть «Двойник», подготавливает к выпуску двухтомное собрание своих сочинений, брату советует издавать журнал. И вообще он полон самых разнообразных литературных проектов, начинаний, идей, но самое сокровенное его желание — вернуться как можно скорее в Петербург.

Неожиданно пришла помощь от местного губернатора П. Т. Баранова и особенно от его жены графини Анны Васильевны (урожденной Васильчиковой), с которой Достоевский познакомился еще в молодости у ее двоюродного брата В. А. Соллогуба. «Графиня прекрасная женщина, — писал Достоевский 4 октября 1859 года Врангелю. — …Она мне и тогда очень понравилась».

Пользуясь большими связями при царском дворе, П. Т. Баранов пересылает прошение писателя на высочайшее имя своему родственнику графу В. Ф. Адлербергу для личной передачи Александру II. Одновременно Достоевский пишет письма Врангелю, Э. И. Тотлебену, шефу жандармов князю В. А. Долгорукому.

Наконец разрешение жить в столице было получено, и в декабре (после 16-го) 1859 года, ровно через десять лет, Достоевский вернулся в город, с которым у него было связано два самых важных события в жизни: «самая восхитительная минута», когда он стал писателем и Белинский благословил его в литературу, и минута смерти — эшафот

Но после принудительной каторги и солдатчины неизбежно должна была начаться «живая жизнь».

Бывший каторжник и петрашевец пользуется большим успехом на публичных чтениях и студенческих вечерах. Чтение Достоевским «Записок из Мертвого дома» еще больше укрепляет его ореол мученика — жертвы царизма в глазах радикально настроенной молодежи 60-х годов.

21 ноября 1860 года в Петербурге, в зале Пассажа, состоялся вечер Литературного фонда (общественной организации, призванной помогать нуждающимся писателям) в пользу воскресных школ. Объявление о нем «Санкт-Петербургские ведомости» поместили 9 ноября, назвав всех участников предстоящих чтений — В. Бенедиктова, Я. Полонского, А. Майкова, А. Писемского, Ф. Достоевского и Т. Шевченко. Этот литературный вечер — единственное документальное свидетельство того факта, что встретились Ф. Достоевский и украинский поэт. Но для публики, собравшейся тогда в зале Пассажа, имена и судьбы художников имели если не одинаковый, то очень близкий нравственный смысл и звучание.

Первые выступления писателей на вечерах Литературного фонда были большим культурным событием, одним из проявлений всеобщего пробуждения после безмолвия николаевского царствования. Поэтому они привлекли такое внимание современников и оставили значительный след в мемуарной литературе.

Авторы многочисленных воспоминаний единодушно подчеркивают тот восторженный прием, который оказала публика, собравшаяся в Пассаже, Тарасу Шевченко, чем беспредельно растрогала поэта. Достоевскому, вспоминает Л. Ф. Пантелеев, «тоже была сделана самая трогательная овация». И добавляет: «Литературная слава его была еще в зародыше, но в нем чтили недавнего страдальца». О той же общественной подоплеке шумного успеха Достоевского на вечере писал и П. Д. Боборыкин: «Тогда публика, особенно молодежь, еще смотрела на него только как на бывшего каторжанина, на экс-политического преступника… Тогдашний Достоевский еще считался чуть не революционером».

С этого времени начинаются блистательные выступления Достоевского на литературных вечерах, к концу его жизни превратившиеся в события огромной культурной и общественной значимости.

Новые творческие и личные знакомства завязываются благодаря изданию братьями Достоевскими журнала «Время». Идея издания ежемесячного периодического органа возникла у Михаила Михайловича Достоевского еще в 1858 году, возвращение в Петербург Федора Михайловича ускорило реализацию этой идеи. Весь 1860 год был посвящен подготовке «Времени». Однако при всей своей журнальной суете писатель находил время для работы над «Записками из Мертвого дома» и «Униженными и оскорбленными».

К этому же году относится недолгое увлечение Достоевского умной и красивой актрисой Александрой Ивановной Шуберт. Друг молодости писателя, страстный почитатель его таланта Степан Дмитриевич Яновский женился на А. И. Шуберт, однако их семейное счастье было недолговечным, и актриса уезжает от мужа в Москву. Достоевский выступает в роли друга-утешителя, пытаясь примирить враждующие стороны. «Я так уверен в себе, что не влюблен в вас», — писал он актрисе, и, действительно, их дружба носила романтический и эмоциональный характер, а свою привычную роль утешителя, как и в случае с Марией Дмитриевной и Вергуновым, Достоевский передал Ивану Петровичу в «Униженных и оскорбленных», утешающему Наташу и Алешу.