Том много улыбался, особенно когда видел умиляющегося Билла. Тот с таким восхищением разглядывал местных ребятишек и кормил из чуть ли не с рук, что хотелось плакать от всей той нежности, что так и источал брюнет. А когда Каулитц младший смотрел на Тома, то они автоматически замирали, а потом смеялись и вновь возвращались к своим делам.

Том очень удивился, когда Билл осмелился взять его за руку, Тут было много людей, но все-таки, это было очень опасно. Поэтому Томас пытался даже не смотреть на брюнета, руку которого сжимал в своей ладони... Он не смотрел до тех пор, пока не увидел Билла рядом с Али, то есть... Кто же его, Тома, сейчас так крепко держит за руку?

Когда Том обернулся, то ахнул, ему в глаза смотрела Ранья, которая и держалась за его руку. Эртройт растерялся и чуть было не поддался панике. Но девушка сама поняла, что нужно делать, она заглянула в глаза удивленного парня, сжала его ладонь, а потом отпустила, и растворилась в толпе людей...

А потом была долгая ночь с тысячами сюрпризов. То невиданные до этого блюда, то мужчины, что плевались огнем, то танцовщицы...

Парни не подходили друг к другу близко, но старались не упускать из виду. Они встречались взглядами и улыбались, иногда, проходя мимо друг друга касались ладонями слегка. А за столом им удалось несколько минут подержаться за руки. Затем была громкая музыка и местные пляски, где все девушки, женщины и даже бабушки, изгибались будто волны в море, а мужчины скакали вокруг этих волн и как-то причудливо танцевали. Нужно сказать, что дом Али ходил ходуном, ведь к ним то и дело приходили все новые и новые люди. Одни уходили, другие приходили.

Алкоголь пьянил и делал тело легким и бессмертным, теперь уже ничего не страшно и нет в мире таких опасностей, которые причинили бы какой-то видимый ущерб.

Поэтому парни уединились в каком-то теплом уголке, за плотной шторой. От людей их скрывала только темно-алая, расшитая золотыми нитями, штора. Другие гости веселились и танцевали под громкую музыку даже не подозревая, что в нескольких метрах от них двое пытаются заняться сексом.

Том прижал худое тело к стене, грубо впиваясь в его губы:

– Давай тут...
– он пытался сфокусировать свой взгляд на ремне друга.

– Где угодно...
– мозгом Билла уже владел алкоголь.

– Тогда давай так...
– он развернул Билла к себе спиной, спуская его штаны вместе с бельем вниз. Каулитц недовольно хмыкнул, уперся ладонями в стену.

А Том спустил и свои штаны и уже начал пристраиваться к заду брюнета, когда тот понял это, он запротестовал:

– Не на сухую же...

– Блять, мне что за смазкой наверх бежать?

– Придурок, - шипит Билл, - рот тебе на что?
– он намекал на слюну.

– А...
– Том кивнул и уселся на колени перед задницей друга. Раздвинул в стороны ягодицы, впился губами в теплые мышцы. Билл был приятно удивлен от такого приятного подарка, он вздрогнул, сильнее прижимаясь к лицу Тома. Он громко стонал, пошло так, улыбался...

А Эртройт уже трахал языком расслабленные мышцы. Он будто отключился на время, отдаваясь сильному желанию, вылизывать своего пьяного друга. А друг извивался и стонал, стараясь как можно сильнее насадиться на горячий язык.

Когда Том все-таки вспомнил о том, что у него шикарный стояк, он поднялся на ноги, шатаясь и почти падая. Но он приставил головку к заднице парня...

Вошел резко и быстро, да так, что Билл взвыл от боли. Движения были грубыми властными, Том тянул его за волосы, беспощадно вгрызаясь в шею партнера. Он хотел бы что-то сказать, но язык заплетался и его сил хватало только на укусы...

Билл впивался ногтями в стену, мычал и постанывал, было больно, но он все равно насаживался на горячий член. Сжимал его внутри себя и уже кайфовал от чувства наполненности...

Сие деяние длилось недолго. Томас кончил в самую глубь нежной попки и уселся на пол.

– Еще...
– шептал Билл, который уже уселся на колени к другу.
– Мне мало...
– просили его губы.

– Я же снова порву тебя...
– уже вводил пальцы во влажную дырочку.