– Том...- боль скрутила его сердце - изменил - потому что Билл теперь урод. Именно поэтому Том изменил. Именно поэтому Том переспал с другим. А в больницу приходил просто из чувства ответственности. Поэтому и спрашивал постоянно, когда его, Билла, выпишут. Узнавал, до какого дня ему можно тут развлекаться с другими. Том приходил к нему в больницу, обнимал, клялся в любви, а потом шел и развлекался с кем-то чужим? Да, такого быть не может. Он ведь так искренно говорил эти слова, так мягко и нежно признавался в любви. Сердце усиленно стучало где-то в горле, обида сковала грудную клетку, плечо заныло со старой силой.

– Том...
– Билл услышал шевеление в ванной комнате.
– ТОМ!
– шипит и открывает дверь. Перед ним, распластавшись на полу, в непонятной позе лежит Том. Все его лицо исковеркано болью, он слезно смотрит, на Билла.

– Мне... Мне...
– даже говорить больно.

– Свинья ты, Том!!!
– кричит Билл, у Тома глаза еще сильнее распахиваются.
– Хорошо повеселился, да? С*ка! Это потому что я теперь урод, да? Ты даже не дождался моего возвращения! Я ведь говорил, что ты сам от меня сбежишь! Я так и знал! Тварь! Тварь! Я тебе поверил! Я на тебя понадеялся, - он захлебывается в слезах, - зачем ты так? Я ведь сам хотел уйти! Я ведь хотел! Зачем ты меня остановил? Зачем нужна была та сцена в больнице? ЗАЧЕМ?!
– накрыл ладонью глаза.
– любил ли ты меня когда-нибудь? А?

– Подожди. Билл...
– хрипит, морщась от боли, он чувствует, что переволновался. Что еще чуть-чуть, и он свихнется от боли, и физической, и душевной. Уши дрожали от этих слов, от непонимания в бездонных, но черных глазах. А слезы, самые чистые слезы, которые катились по любимым щекам, ранили сильнее всего.

– Я ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!
– ноги дрожали, он осел на холодный кафель.
– Я ненавижу...
– ревет, лицо в ладони.
– Я ведь поверил тебе...
– выдыхает.
– Я ведь люблю тебя... Я... Я люблю...

Том вздохнул, откинулся затылком на холодный кафель. Зажмурил глаза. Остатки сил покидали его, боль убивала. Он сдавался. Потому что сейчас не хотелось ничего. Ни говорить, ни оправдываться...

Билл растирал слезы по щекам. За своей злостью и болью он не сразу заметил состояния Тома. Чего это он разлегся в ванной на полу? Парень начал разглядывать его тело. Синяки, ссадины. Хорошенько же его кто-то отделал...

– Ты еще и в пассиве был?
– Билл сильнее разозлился.
– ШЛЮХА!
– поднялся на ноги и вышел из комнаты, хлопнув дверью.

30 глава.

Том около суток лежал на холодном полу. Отлеживался. В один момент он понял: если сейчас не сделает хоть что-нибудь - умрет. В одиночестве. Страх смерти дал хороший подзатыльник его заднице, поэтому юноша нашел в себе силы доползти на коленях до своего мобильника.

– Але!
– холодный голос Джорджа.

– Я умираю, мне больно и больше нет сил... Я дома у себя...

– Что?!
– холод сменился волнением.
– Что? Том? ТОМ?

Ответа не последовало. Джордж недолго думал и кинулся к другу на квартиру.

Уже через пятнадцать минут он выломал дверь в квартиру парня и под лай собак влетел в спальню. Он нашел бледного и холодного Тома у кровати. Ему даже показалось, что он уже опоздал...

***

Tom ©

Наконец-то разлепляю глаза, делаю это достаточно просто, будто долго спал. Вокруг никого. Просторная палата, светло, тканевые жалюзи, за окном солнце. Сколько я уже тут? Я, честно говоря, не знаю и знать не хочу. Нет никакого желания вливаться в привычную жизнь.

– Очнулся!
– в палату заходит Джордж.
– Неужели! Уже вторую неделю на другом свете ночуешь!

– Что?
– хриплю, он подсаживается на стул возле моей кровати.

– На, попей, - протягивает мне стакан, я впиваюсь в стекло губами, да, я хотел воды.
– Да у тебя переохлаждение было и еще что-то, - отводит взгляд в сторону, - но сейчас все приходит в норму. Ты сильный...

Киваю и улыбаюсь.

– Джордж, спасибо...

– Слушай, - он тепло улыбается, - мы с тобой столько гадостей друг другу сказали, особенно я. Но знаешь, Том, я всегда готов помочь тебе, уверен, как и ты мне!