– Это следует рассматривать как приглашение?
– Шагнув ближе, мурлыкнул демон, демонстративно облизываясь. Непроницаемое выражение его красивого лица незаметно изменилось, заставляя резко очнувшийся внутренний голос завопить от поднимающейся из глубины души волны паники. Ей не нравилось, как он смотрел на нее в этот момент, совершенно...

– Вы не едите людей, - холодно ответила Кира, категорично складывая руки на груди и прямо встречая издевающийся взгляд больших миндалевидных глаз, в чернильной темноте которых лихо отплясывали смешинки. И только после этого осознала, что сказала гораздо больше, чем следовало. Ведь даже в большинстве учебников, с чьих страниц черпали знания ученики многочисленных школ и академий, черным по белому было написано, как раз-таки, прямо противоположное. И это рассматривалось не просто как предположение, а как прописная и давно известная всем истина.

Демон медленно и грациозно склонил голову на бок, рассматривая ее с совсем другим, по- настоящему заинтересованным и изучающим взглядом, словно пытался понять, что еще ей может быть известно помимо того, что она уже озвучила вслух.

– Интересно...

– Так я забираю детей?
– Ненавязчиво поинтересовалась Кира, возвращаясь к ранее озвученному, стараясь отвлечь его от возникших мыслей.

– Нет, - спокойно и ровно ответил демон, на которого ее уловка не подействовала. Он не отвел от нее пристального и внимательного взгляда, только по губам скользнула быстрая улыбка, словно он понял ее маневр и оценил его, вот только поддаваться ему отказался.
– Мы все же остановимся на первом варианте...

Как можно более равнодушно Кира развела руками с видом, который красноречиво говорил о том, что она предлагала свою помощь, а он сам отказался, вот теперь пусть и мучается. Подсознание уже протяжно и громогласно выло на одной ноте, умоляя ее перестать выпендриваться, пока демон не изменил своего странного и более чем не разумного в данной ситуации решения, брать находящегося где-то здесь Рина за шиворот, не забыть о спящем младенце и поспешно откланяться. Вот только сделать это ей не позволяло какое-то первобытное упрямство, проснувшееся где-то в глубине души и отказывающееся уступать или показывать свой страх перед откровенно издевающимся над ней демоном.

Когда она спокойно отошла от стены, он даже с места не сошел, продолжая преграждать ей путь, поэтому Кире пришлось обогнуть его. Она старалась сохранять спокойствие, поворачиваясь к демону спиной, хотя все инстинкты проснулись и настойчиво призывали ее обратить на их тревожные сигналы внимание. Она ничего не знала о том, известно ли ее неожиданному союзнику такое понятие, как честность и благородство, но почему-то была уверена, что он не станет бить в спину. Если он намеривался убить ее, то не вел бы все эти странные разговоры и не стал играть с ней в глупые и совершенно не нужные игры.

Поэтому она ровным и твердым шагом подошла к лежащему в углу пентаграммы младенцу, сладко посапывающему и не выпускающему изо рта пальчик, брезгливо поморщилась и осторожно переступила начертанные на полу символы, стараясь случайно не задеть их. Демон повернулся, внимательно наблюдая за тем, как она поднимает с пола ребенка, удобнее устраивая его на руках, не делая никаких попыток помешать ей или остановить, потом коротким и резким взмахом головы указал на пустой проем, оставшийся от двери. Не задумываясь, Кира направилась туда, обнаружив ступени, уводящие вниз, в подвал.

Она не стала оборачиваться, чтобы еще раз взглянуть на странного мужчину, с которым столкнула ее судьба, спокойно дошла до потемневшей от времени, но уцелевшей лестницы и быстро спустилась по поскрипывающим ступеням вниз.

В подвале было тепло и сыро. Затхлый воздух, напитанный стальным, резким и приторным запахом крови, поднимался от пола, собираясь под низким потолком, мешая дышать и вызывая тошноту. К когда-то давно оштукатуренным стенам на шатких закопченных кольцах крепились факелы, освещая просторное, наполовину заваленное всякой рухлядью помещение неярким желтым пламенем.

Рин полулежал на полу, тяжело привалившись плечом к колченогому, разбитому комоду грязно-серого цвета. Его разорванная в клочья куртка свисала вниз кровавыми полосами. Глаза мужчины были закрыты, дыхание со свистом срывалось с запекшихся, треснувших губ, на которых темнели сгустки алой крови. Торопливо пристроив ребенка на какой-то предмет мебели, подвернувшийся ей под руку первым, Кира поспешила к нему.

Судя по количеству вытекшей из охотника крови, он был серьезно и опасно ранен. Ее пальцы скользнули по груди мужчины, сразу почувствовав неровные края широких и глубоких разошедшихся ран. Кира поспешно убрала руку, стараясь не смотреть на алую кровь, стекающую по коже, и приподняла веко мужчины. Рин глухо простонал, с силой тряхнул головой, словно прочищая голову, и широко распахнул глаза, недоверчиво и облегченно глядя на нее. Затем в его взгляде отразилось понимание происходящего, охотник медленно возвращался к реальности. Голубые глаза тревожно потемнели, на мгновение Кире даже показалось, что в них мелькнули боль и тревога. Учитывая его состояние, ничего удивительного в этом не было.

– Колдун, - сдавленно прохрипел он, пытаясь подняться. Он уперся руками в пол, пытаясь принять сидячее положение, но потерпел неудачу и медленно осел по комоду обратно. Видимо, кровопотеря оказалась очень серьезной, если подкосила даже такого здоровяка, как Рин.

– Думаю, о нем больше не стоит волноваться, - хмыкнула Кира, принимая более удобное положение и немного отодвигаясь от судорожно втягивающего сквозь зубы воздух охотника, чтобы не перекрывать ему доступ к свежим потокам, идущим по полу от лестницы.