– То есть на дне озера на самом деле спрятаны давно утерянные сокровища?
– На всякий случай уточнила Кира, решив, что немного дотошности не помешает.

Русал печально усмехнулся, прикрыв на мгновение глаза в знак согласия. Затем печально покачал головой. Выражение его лица неуловимо изменилось, словно он испытывал сильную эмоциональную боль, которую хотел скрыть.

– В этом древние предания ошибаются. То, что спрятано на дне, никогда не принадлежало людям. Задолго до того, как здесь появилось первое человеческое селение, мои предки возвели на этих землях прекрасный и величественный город, вызывающий восхищение одним своим видом. Как вы уже заметили, нам необязательно все время находится в воде, достаточно просто не позволять своей коже пересыхать. Мы веками жили в своем городе, у слияния двух полноводных рек. До тех пор, пока процветающий город не стал мешать магам, обитающим по соседству. Они, без объявления войны, ночью вероломно напали на нас спящих. Под воздействием страшного проклятия в земле образовался глубокий разлом, в который провалилась правая половина города. Магам эта идея понравилась, поэтому они сообща закончили то, что начала природа... А затем затопили получившийся провал водой, чтобы мы знали свое место...

– Ваши соплеменники уже поднимали для алхимика что-то со дна?
– Догадалась по его приглушенному голосу, лишенному всяких интонаций, Кира. Она задумчиво сощурила глаза, размышляя над собственной неожиданной догадкой. Вот чего так боялся русал.
– И очень скоро ему понадобится чья-нибудь помощь, чтобы все это продать.

– Какого демона вы позволили им это?
– Резко спросил мрачный Рин, не пытаясь даже сделать вид, что его не выводит из себя все происходящее. Он повернулся лицом к мужчине, прожигая его ледяным взглядом. Охотник всегда чрезвычайно ответственно и серьезно подходил к любому, даже самому простому и легкому делу, поэтому чужая неисполнительность порядком раздражала его. Он считал, что если человек заинтересован в чем-то, то должен сделать все от него зависящее, чтобы все получилось самым лучшим образом.

– Не уследили, - неожиданно зло огрызнулся русал, темнея лицом. Но за внезапной вспышкой ярости Кира ясно заметила тщательно скрываемое чувство вины, душившее его, и не дающее покоя. Он понимал, что они сами виноваты, но был не в состоянии изменить случившееся.

– Кто-то еще знает о произошедшем?

– Он не решился пока кому-либо рассказать о поднятом золоте. Мы следили за ним, он спрятал его у себя во дворе, закопал у задней стены сарая, а сверху закидал еловыми ветками.

– И вновь использовал свое зелье, поэтому вы не можете подобраться к нему достаточно близко, чтобы решить вашу проблему?

Она вновь угадала, после ее слов мужчина быстро кивнул, подтверждая ее предположение. Алхимик действовал наверняка, постоянно перестраховываясь. Значит, своих потенциальных обогатителей и врагов по совместительству, он боится. А природная жадность, оказавшаяся сильнее здравого смысла, не позволяет ему привлечь посторонних. Что ж, это им только на руку...

– Нужно действовать сейчас, пока он не успел растрепать о сокровищах кому-то еще, - Рин спокойно скользнул взглядом по водной глади, посеребренной солнцем и покрывшейся внезапно сильной рябью. Выражение его лица нисколько не изменилось, словно они говорили о перемене погоды, а не о предстоящем убийстве.

– Вас нанял градоправитель, - сощурившись, внезапно произнес русал, внимательно разглядывая охотников подозрительным взглядом, - а вы действуете вовсе не в его интересах.

Кира не успела ответить, ее опередил широко и насмешливо усмехнувшийся Рин, доставший из кармана кожаные перчатки и начавший натягивать их на руки.

– Мы наняли себя сами...

– Вообще-то, это была твоя идея, - на всякий случай напомнила Кира мурлыкающим и ласковым тоном, улыбаясь самой лучезарной улыбкой, на которую только была способна. Она намекала охотнику, втянувшему ее в эту странную историю, что теперь кое-кто ей сильно должен. А Рин очень не любил отрабатывать такие долги, когда дело касалось ее, ведь у охотницы была безграничная фантазия...

Мужчина бросил свое занятие, медленно поднимая голову и вопросительно глядя на нее. Заметив ее многообещающую улыбку, он не сдержался и искренне возмутился.

– Тебе же самой хотелось взглянуть на Песчанье!

– А на что здесь можно смотреть?
– Сразу же нашлась Кира, широким жестом обводя заснеженную кромку берега вокруг себя, - тут даже рыночная площадь так себе. Сам об этом сказал.

Мужчина поморщился, но промолчал, вспомнив, видимо, их недавний разлад. Вместо него заговорил русал, с интересом прислушивающийся к их разговору.

– Это можно исправить. Вы согласились помочь, поэтому будет справедливо, если я покажу вам наш город. Чтобы вы знали, что спасли...

– Я свой хвост дома забыл, - хмыкнул Рин, на всякий случай напоминая очевидное, но был невежливо прерван шикнувшей на него Кирой, которая даже за руку его дернула, останавливая.

Ее глаза загорелись неподдельным интересом, она быстро кивнула, соглашаясь, чтобы русал не передумал и не забрал назад свое предложение.

Охотник смерил ее грозным и напряженным взглядом, но она только беззаботно отмахнулась от него, заставив уступить, громко скрипнув зубами от досады.

По губам мужчины скользнула улыбка, от него не укрылось ее нетерпение. Быстро подойдя к кромке берега так, чтобы ледяная вода коснулась его ног, он вскинул руку и направил ее вперед. Казалось, воздух завибрировал и загустел, свиваясь в кольцо, постепенно принимающее форму небольшого, но достаточно широкого и высокого тоннеля, где даже Рин смог бы пройти беспрепятственно. Русал опустил руку, и воздушный водоворот ушел под воду, вспенив ее и подняв над озером фонтан брызг.

Обернувшись, мужчина взмахом свободной руки предложил им идти вперед, заходя в горло убегающего под воду странного прохода. Пока охотник недоверчиво изучал своеобразное магическое сооружение внимательным и пристальным взглядом, как бы раздумывая, стоит верить русалу или поберечь собственную жизнь, приберегая доверчивость для другого случая, Кира без долгих размышлений и колебаний прошла мимо понимающе улыбнувшегося ей представителя озерных глубин и осторожно ступила на спружинившее дно тоннеля. Рин сквозь зубы тихо выругался себе под нос, так, что до нее донеслось только окончание какого-то замысловатого проклятия на старом наречии, и решительно последовал за ней широким, уверенным шагом.