Или многочисленные слухи, одно время гуляющие по городу, оказались на этот раз правдивыми, и охотник на самом деле безответно влюбился в дочь ссыльного придворного мага, изгнанного из столицы за какие-то грехи, на которые уже даже королева не могла дальше закрывать глаза. Вспомнив худощавую, высокую, малоприятную девицу с белесыми, выбеленными по моде какой-то жуткой дрянью волосами, лукаво накрашенным личиком и белоснежной, будто прозрачной кожей, Кира поежилась от ужаса, надеясь, что это на самом деле не так. Она даже представить не могла, как будет и дальше общаться с охотником, если возле него будет постоянно находиться эта особа, вызывающая нее зубную боль. Внезапная мысль заставила ее ревниво посмотреть ему вслед: Кира не готова была мириться с тем, что эта женщина войдет в его дом и будет там беспрепятственно хозяйничать.

Пока она медленно брела по заснеженной дороге, строя коварные планы по выживанию малосимпатичной ей особы из города, а еще лучше, из страны, Рин, ничего не подозревающий о том, какие страшные напасти грозят его теоретической возлюбленной, уже дошел до невзрачного, типичного для Песчанья домика, обнесенного хлипким и старым на вид штакетником. Из закопченной покореженной трубы шел густой белесый дым, указывающий на то, что алхимик изволит быть дома и мастерит какую-то очередную гадость.

Миновать просторный двор, где не водилось хотя бы ради приличия даже маленького захудалого щеночка, и незаметно войти в покосившуюся дверь, пусть и запертую, не составило для охотников большого труда.

– Мир вашему дому, - звонко известила о своем появлении Кира, не выдержав удушливого запаха горелого смальца и громко чихнув.

– Будь здорова, - пожелал ей Рин, проходя вперед и на ходу подавая вытащенный из кармана платок.

Кира взяла протянутую вещь, с немалым удивлением рассматривая шелковую тряпочку фиолетового цвета, расшитую молочно-белыми капельками речного жемчуга и украшенную изящной вышивкой. Подозрительно повертев платок в руках, она уставилась в широкую спину прожигающим взглядом, представляя рядом с охотником высоченную и худющую дочку мага.

Рин тем временем, не замечая ее недовольного сопения, дошел до подпрыгнувшего от неожиданности невысокого, сухощавого мужчины, остановился напротив и ногой придвинул к себе стул, удобно располагаясь на нем с хозяйским видом, словно не он в гости пришел без приглашения, а наглый алхимик, прижимающий к чахоточной груди дрожащей рукой реторту, заявился к нему, призрев все законы гостеприимства и приличия.

– Вы... вы кто такие?
– Наконец-то справился со столбняком светловолосый, довольно симпатичный мужчина, которого портили выдающие подлую натуру злые, холодные и мертвые серые глаза.

Он попытался сдвинуться назад, к высокой полке за своей спиной, занимающей всю стену от пола до потолка, на которой выстроились рядами бесчисленные флаконы с зельями и эликсирами. И был остановлен предупреждающей ледяной улыбкой охотника, скрестившего руки на груди и следящего за ним немигающим взглядом.

– Перевоспитатели, - фыркнув, насмешливо пояснила Кира, подходя поближе к низкому столику и рассматривая криво начертанную карту, показавшуюся ей странной и неправильной. Мгновение спустя она осознала, что смотрит на точное и правильное изображение затопленного города, нарисованное, скорее всего, одной из опоенных русалок, - приходим к таким вот... ээээ, Рин, придумай что-нибудь культурное, но обидное...

– Мерзавцам? Подонкам? Жадным и беспринципным ублюдкам?
– Предположил охотник, предлагая на выбор сразу несколько вариантов.

– Я не понимаю, о чем вы говорите!

– О том, как нехорошо и вредно для собственного здоровья идти на поводу у врожденной скупости, милейший, - охотно объяснила Кира, поднимая тонкую карту со стола, осторожно скатывая ее в трубочку и убирая в рукав куртки под ледяным взглядом мужчины, заскрипевшего зубами от злости.

– Сколько? Я могу дать вам много золота, а вы, в обмен, сделаете вид, что ничего не знаете, - не стал отпираться мужчина, сразу перейдя к деловому подходу.

– Тебе разве неизвестно, что охотники никогда не перепродают свои услуги?
– Холодно осведомился Рин, сверля побледневшего алхимика пронизывающим взглядом, вызывающим сильный озноб даже у куда более храбрых и мужественных людей.

– И не работают на тех, кто готов ради собственной корысти погубить десятки чужих жизней.

– Да это же просто рыбины!
– Изо рта мужчины вслед за возмущенным воплем вылетели капельки слюны, застывшие на губах и заставившие ее поморщиться от омерзения.
– Какое вам до них дело? Пусть хоть все до одной передохнут!

Прежде чем мужчина успел закончить фразу, Рин оказался на ногах, легким движением отталкивая стул и подходя к попятившемуся алхимику, доставая из прикрепленных пониже колена ножен длинный изогнутый кинжал. Он возвышался над перепуганным человеком, заставляя того вжиматься в полку в поисках защиты и спасения.

– Сегодня умрет только один из тех, кто оказался втянут в эту сомнительную историю, - ледяным тоном отрезал Рин, - и это будешь ты!

Внимание Киры, равнодушно следящей за разворачивающимся на ее глазах действием, привлек звон флаконов, задетых рукавом телогрейки и упавших на полку.