— Как называется твоя колонка, Миллиана?

Ее мягкий тон не предвещал ничего хорошего, и Кэтс это прекрасно понимала.

— «Секс в Нью-Йорке»? — скорее спросила она, чем ответила.

— Точно, «Секс в Нью-Йорке», — кивнула Хартфилия, вновь взяв iPad. — Я хочу тебе задать еще один вопрос… Что это за убожество ты мне сегодня прислала?

Девушка внутренне сжалась, тихо пробормотав:

— Это статья.

Брови Хартфилии в удивление поползли вверх.

— Да ну? Потому что секса, как такового я здесь не увидела, — проговорила женщина. — Миллиана, что с тобой происходит? К твоим прошлым статьям у меня не было особых претензий. А это… создавалось такое чувство, что это писала сороколетняя девственница, которая и о сексе-то никогда не слышала. У тебя все нормально на личном фронте?

Миллиана залилась краской, опустив голову.

— Я… эм… давно…

Люси вздохнула.

— Все понятно. Делай, что хочешь. Можешь сегодня же отправляться в рейд по ночным клубам ради перепихона в туалете, мне неважно. Либо послезавтра я вижу на своем столе статью, которая заставит меня захотеть с кем-нибудь переспать, либо я передаю ее твоей сестре, — Хартфилия усмехнулась. — Думаю, у нее в этом плане все в порядке?

Девушка вздрогнула от упоминания родственницы и поспешно кивнула. И в этот момент она ненавидела своего главного редактора всей душой. Потому что Люси Хартфилия была не только женщиной, у которой явно вместо сердца был лишь ледяной обрубок, но и которая могла похвастаться званием редкостной стервы.

***

«Главный редактор „NY’s mistakes“, скорее всего, выступит главным критиком, наравне с критиком из „The New York Times“ ожидаемой многими бродвейской премьеры — „Мулен Руж“. Ранее за Люси Хартфилией не было замечено особого интереса к творчеству Бродвея, но журналистка сделала заявление, что не сможет потерпеть издевательства над ее любимым мюзиклом. Из этого заявления уже можно сделать определенные выводы по поводу будущей рецензии женщины, чье слово в мгновение ока может разрушить не одну карьеру.

Что ж, остается только гадать, что сумеет растопить ледяное сердце „Снежной королевы“. Смогут ли актерский состав и режиссеры создать нечто, на что даже она не сможет сказать ничего, кроме: „Браво!“?

Узнаем уже в этом сезоне!»

Театральные новости.

***

— Слышала о намечающейся постановке на Бродвее? — сидя на диванчике в гостиной подруги, спросила Леви, меланхолично переворачивая страничку нового номера «NY’s mistakes».

Люси задумчиво кивнула, поправив все время сползающие с переносицы очки.

— Перезапуск «Муллен Руж», да? Не уверена, что что-то хорошее из этого получится. Если честно, я даже без понятия, какой там актерский состав, но режиссура Клайва мне не внушает доверия, так что подумываю взяться за обзор премьеры.

— Мне их уже жалко, — усмехнулась МакГарден*, неудобно поерзав на месте. Большой живот не прибавлял очков к ее изяществу.

Люси проследила за действиями подруги. Иногда она удивлялась, по каким несхожим сценариям пошли их жизни. Она стала карьеристкой, а Леви полностью отдалась построению семейного очага. Она и думать не могла о муже, а МакГарден без раздумий согласилась на предложение руки и сердца спустя год знакомства со своим «ежиком». Она никогда не мечтала о детях, а уже через год кто-то маленький и невероятно миленький будет называть ее «тетей Люси».

Жизнь была такой непредсказуемой.

— Как там поживает Хибики? — как бы, между прочим, спросила Леви.

Люси пожала плечами.

— Я с ним порвала.

МакГарден удивленно посмотрела на подругу.

— Когда?

— Кажется, недели две назад, — задумчиво проговорила девушка. — Он мне предложил съехаться!

— И?

Люси зачеркнула что-то у себя в блокноте.