Рука Ширы снова зашарила в пустоте у пояса.

– Прошу вооружить меня, ведущий каратель.

Пистолета он ей не дал, но ничего страшного. Дубинка была веским символом, неизменной спутницей арбитратора, и Кальпурния очень обрадовалась, получив из маленького арсенала дромона это оружие модели «Агни» с тяжелой рукоятью.

Снаружи доносились лязгающие и царапающие звуки – привычный мотив стыковочных захватов, тянущих корабль внутрь. Шагая к выходному люку, Шира ощутила рывок, указывающий, что сила тяжести на дромоне уравнялась со станционной.

– Это дурное предзнаменование, – в голос объявил Даст. – Дурное. Если эти ведьмины насесты под таким, якобы, плотным контролем, как же могло случиться подобное открытое восстание? И где наши собственные агенты? Я думаю, это место запятнано порчей.

Кальпурния не ответила карателю. Вступая в должность на Гидрафуре, Шира получила информацию о Бастионе Псайкана, и, хотя могла с идеальной точностью вспомнить тот доклад, сейчас, наверное, было не время делиться с Дастом историей станции.

А история включала в себя чудовищный выброс плазмы, опустошивший комплекс, когда тот ещё был цитаделью Флота, а также чрезвычайные происшествия и несчастные случаи, затруднявшие все попытки перестроить и вновь освоить его. Также существовали легенды и истории о призраках, зародившиеся вокруг безжизненной громадины; они обрели второе дыхание, когда развалины были переданы во владение Адептус Астра Телепатика, которые запечатали, отремонтировали и возродили Башню.

Поэтому Оровен ушел в часовню помолиться за них не из простого благочестия.

– На всё воля Его, – только и сказала Шира. Трое других Арбитрес эхом отозвались ей, и тут все услышали стрельбу.

Бельнов находился в первых рядах толпы, добравшейся до лестничных колодцев. Несколько ниже располагались металлические мостики, пересекавшиеся прямо под крышей ангарного отсека, а сразу над головой начинался пролет, ведущий в стыковочную башню. На вершине её ждал дромон, а значит, благословенное спасение.

В руке Бельнов держал дробомет ближнего действия. Это было мощное оружие, чудовищное при стрельбе на два метра, и бесполезное – на десяти. Лицо мужчины стало скользким от пота и крови: в какой-то момент, когда толпа ворвалась в шлюзы ангара, его зацепило флотской флешеттой. Дышал он глубоко, размеренно и тихо.

Сзади звучали нестройные подбадривающие крики, но Бельнов ничем не показывал, что слышит их. Он полностью сосредоточился на движениях, замеченных впереди, на мелькающих там зеленых мундирах, которые казались черными в оранжевом свете аварийных люменов.

Уровнем выше старшина второго класса Роос, из приписанных к докам унтер-офицеров, вглядывался в длинный пролет. За его спиной находились крутые ступеньки, ведущие наверх, – первый этап на пути в стыковочную башенку, – а также караульная ниша, в которой укрылись двое его бойцов, и короткий проход к грузовому лифту. Старшине не хотелось смотреть на несчастного Остелькура, безголовый труп которого лежал возле шахты трапа №4; парня убили из какого-то жуткого самодельного гранатомета.

Роос пытался сосредоточиться, но, чем усерднее он пытался вытащить из закоулков мозга полученные в академии знания о тактике боев на борту, тем дальше они ускользали. Удобнее сжав длинноствольный пистолет-пулевик, флотский прислушался к тихому скулению загрузочного механизма. Как только кто-нибудь высунет голову из шахты трапа, этот моторчик так быстро раскрутит револьверные барабаны, что старшина меньше чем за секунду сможет проделать в неприятеле восемь дырок. Попытавшись найти успокоение в этой мысли, Роос взмолился, чтобы дромон прекратил стыковку, и всё это закончилось. Что за безумец собрался высаживаться в такой момент?

Сверху донесся громкий лязг, а затем влажное шипение, с которым соединились последние стыковочные манжеты. Сменился ритм огоньков, мелькавших на грузовом лифте; его механизм переходил в состояние готовности.

Откуда-то послышался рев: «Состыковался! Путь открыт, парни!», – и трапы шумно затряслись под ногами взбирающихся по ним мятежников. Ну и прекрасно. Это избавило Рооса от пугающей неопределенности. Старшина, с внезапно прояснившимися глазами и окрепшими руками, без труда принял позицию для стрельбы и прицелился.

Даст, первым шагнувший в люк дромона, с лязгом затопал по маленькому стыковочному рукаву-«гармошке», держа дробовик наизготовку. По пятам за карателем, изо рта которого в охлажденном воздухе шел пар, следовали двое арбитраторов. Кальпурния, чуть ли не отброшенная ими с дороги, выругалась и дернулась было в туннель, но тут же различила ещё одну череду металлических звуков где-то в стороне. Шагнув обратно, она прислушалась; вновь металлические звуки. Они доносились с самой нижней из трех крохотных палуб, откуда-то издали. Ещё один рукав выдвигался из башенки, чтобы соединиться с грузовым люком.