- Ты слишком красивый, чтобы причинять тебе вред ради научного интереса, - откровенно признаюсь я, ощущая, как покалывает кожу от соприкосновения с недельной небритостью Гриона.

 - Ви...
– только и может ответить мне он, на длящееся вечность мгновение прикрывая глаза. Я знаю, что он сейчас испытывает. Примерно то же, что и я. Черт возьми, я целый год не дотрагивалась до мужа...

 - Почему ты стал отращивать бороду, Грион?
– задаю я первый пришедший в голову вопрос, потому что муж открывает глаза с расширившимися зрачками, и я буду не я, если в это самое мгновение он не размышляет над тем, сколько горизонтальных и вертикальных поверхностей присутствует в этой комнате.

 - Потому что некому дотрагиваться до меня так, как это делаешь ты, - тихо шепчет муж, перехватывая мою ладонь и прикладывая ее к своим губам. От неожиданного поцелуя меня пробирает дрожь - от кончиков пальцев до корней волос. И во взгляде Гриона я вижу плохо скрываемое торжество.

 - Я так и знал, Ви, - бережно отпуская мою руку и поднимаясь на ноги, говорит он со скользящими в голосе нотками довольства.

 Черт. Кажется, я все-таки попала...но, конечно, не сдамся ни за что.

 Я не отвечаю на выпад Гриона. Он тоже допустил ошибку, обнажив свои эмоции. Неужели хранил все это время верность? Не верится, честно говоря. Впрочем, какая может быть верность бывшей жене. Я смотрю на мужа и жду, когда же он перейдет к сути разговора. Красивый человеческий сосуд - вот кем для меня является Гри теперь. А чувство прекрасного никому не чуждо. Зачем же портить произведение искусства? Пусть оседает в чьей-нибудь коллекции.

 - После того, как Аврелий закончил с похоронами, он занялся делом Ангела вплотную, - поняв, что от меня уже не дождаться реакции, сухо продолжает Грион.
– Надо ли повторять, каким образом он вышел на тебя?

 - Таким же, как и на всех остальных, - я пожимаю плечами: что удивительного в общеизвестных фактах?

 - Надо ли объяснять, что именно его в тебе заинтересовало?
– склоняет голову Грион, вернувшись на место у противоположной стены и теперь используя ее в качестве опоры. Из глаз, почему-то, пропадает огонек: он словно подводит меня к финальной черте, зайдя за которую, рискуешь уже не вернуться обратно.

 - Знакомое имя?
– предполагаю я, хотя прекрасно знаю, в чем заключается ответ на вопрос.

 - Попробуй еще раз, - великодушно разрешает Грион, но я не играю в угадайку. Просьба остается без ответа, и Грион, странно-спокойно реагируя на мое молчание, озвучивает то, что я и так знала.
– Тот факт, что ты осталась в живых.

 Такое ощущение, что сейчас ведется аудиопротокол. Но тогда вряд ли муж позволил бы себе демонстрацию нежностей. Это я являюсь пациенткой лечебницы для душевнобольных. Это мне простительно такое поведение.

 - Да, это и правда удивительно, - не могу не согласиться я. Честно говоря, разговор начинает утомлять. А Грион не торопится перейти к основному блюду.

 - А также тот факт, что в свое время ты вылечила Гарда от тяжелого заболевания.

 - Грион, ты снова меня волнуешь, - устало выдыхаю я, намекая, что пора бы закончить с любезностями. Я работала целителем десять лет, через мои руки прошли тысячи пациентов. Я на глаз могла определить наличие заболевания и степень поражения организма... Аврелий просто был одним из многих.
– Переходи к сути. Мне пора принимать лекарства. И завтракать. И на прогулку.

 И вообще выметайся отсюда, уже про себя добавляю я. Так не раскалывают преступников. Твои замашки из органов правопорядка тут не пройдут.

 - Хорошо, - кивает собеседник, враз становясь сухим исполнителем чужой воли. Такой Грион для меня привычнее: руки не чешутся навредить, поскольку все-таки в наличии общее прошлое, но и лишних вопросов больше не возникает, поскольку теперь я совершенно точно имею дело с представителем закона.
– Аврелий ознакомился с деталями твоего дела лично. Он видел причину, по которой ты оказалась в тюрьме, а затем...
– Гри медлит, словно вспоминает некоторые детали нынешнего существования, которыми я совсем недавно имела удовольствие с ним поделиться, - здесь. И вынес решение о пересмотре дела.

 - На каком основании?
– кажется, я понимаю, к чему муж так долго клонит. И мне совсем-совсем не нравятся выводы, которые можно сделать, судя по изначальной информации.

 - Твое безупречное поведение до нападения Ангела. Показания свидетелей. Соседей. Коллег по работе. Мои, - добавляет Грион, глядя в упор.

 Рассчитывает, что я проникнусь значимостью момента? Гри, ты такой наивный.

 - Я убила человека.

 - Фактически Фредерик жив. Кома объясняется отсутствием мыслительной деятельности.