– Тогда за что вы меня наказываете?
– недоуменно спросила рыжая.

– Мы не наказываем, - почти ласково поправила девушку мать.
– Мы просто принимаем меры... что бы ... ненавязчиво тебя подтолкнуть.

Морган закатил глаза. Кажется, все родители одинаковы. С ним тоже постоянно используют разные "меры", как деликатно обозвала этот откровенный шантаж мать. Рыжая оказалась не из понятливых. А может просто не хотела верить, что родители могут с нею так поступить, поэтому переспросила:

– Что значит "меры"?

Отец вскипел не хуже чайника, забытого на плите:

– Так, все хватит! Я тебя люблю, но пора сказать все в лоб! Милая, ты младшая из четверых моих детей. И я всегда питал к тебе слабость, ты была моей любимицей. Но ты не твой брат Северус, чтобы оставаться завидным холостяком и в тридцать. И ты не Элена или Калиста! У тебя нет такой красоты, как у старших сестер! Хлоя, уж прости мои слова, но ты далеко не красавица, у тебя самый строптивый характер в округе. Да что там! Была бы ты жеребцом, я бы велел тебя пристрелить, потому, что объездить тебя было бы невозможно! Все, что тебя интересует - это стрельба из лука и фехтование!

– Я ещё крестиком вышиваю, - насупилась, но не обиделась на вполне так обидную речь отца девушка. По её виду было понятно, что она не раз эту пламенное выступление уже слышала, и ей оно было как с гуся вода. А свои пять медяков девушка вставила чисто из духа противоречия.

Моргану даже захотелось пожать ей руку. Молодец рыжая! Так держать! Хоть кого-то предки не смогли под себя поджать.

– Милая, - почти ласково сказала мать.
– Ты вышивала один раз, пришила к вышивке свое платье и хорошенько поранилась. Думаю, ты и сама понимаешь, что вышивка - не твоё...

– Хлоя. Вернись в реальный мир!
– снова начал наседать на неё отец.
– Ты не можешь всю жизнь стрелять из лука и читать книги! Возьмись за ум! Пойми, что ты женщина! Твоя обязанность выйти замуж и нарожать детей!

– Но пап...
– заныла рыжая.

– Хлоя!
– мужчина настолько вышел из себя, что подошел и хорошенько тряхнул дочь за плечи. А Морган тут же ощутил желание подойти и хорошенько тряхнуть мужика. Рыжая, при всей своей воинственности, казалась довольно хрупкой и беззащитной.
– Я не самый богатый и далеко не самый родовитый дворянин в этих землях. А ты, скажем прямо, далеко не самая завидная невеста. Вздорная, упрямая, своенравная и ужасно строптивая! Откуда в тебе такой дух противоречия - ума не приложу! В нашей семье все дети как дети! И только ты такая! Но сейчас не об этом. Хлоя, несмотря на то, что вокруг полно более красивых и более знатных невест, у которых и приданное побольше твоего будет, у нашего порога очередь из желающих на тебе жениться!

– Ну, вот видишь, - обрадованно улыбнулась рыжая.

– Эта очередь сильно поредела за последние несколько месяцев, - не сбавил оборотов отец.
– И наступит день, когда в эту дверь не постучится никто, а ты останешься старой девой!

– Ну, пап...
– попыталась немного осадить его дочь. Но куда там!

– Мало того, что тебе никто не нравится, так ты ещё и издеваешься над женихами!

Морган сел поудобнее. Давно он так не веселился. И предчувствовал, что дальше будет только веселее. Хорошо, что он сейчас невидим и не осязаем.

– Да что я такого сделала?
– скорчила невинное личико Хлоя.

– На конной прогулке напугала лошадь виконта Пануции, та понеслась и теперь бедняга лежит с переломом левой руки и правой ноги!
– принялся перечислять отец.

– Да он же старик тридцатилетний!
– фыркнула рыжая.

Морган улыбнулся, подумав, чтобы она сказала про его шестьдесят лет.

– То же самое ты проделала и с его младшим братом, восемнадцатилетним юношей! И бедняга сейчас лежит с переломом левой ноги и правой руки.

– Это для симетрии, - попыталась пошутить Хлоя.

– Ты разбила вазу на голове у сына нашего доброго соседа Дэйла!

– Он распускал руки!
– оскорбленно воскликнула девушка.

– Насыпала слабительного господину Джигаретто!
– вмешалась для разнообразия мать.

– Ему полезно, он слишком толстый, - мгновенно парировала Хлоя.

– Подралась с виконтом Хейнтлином!
– как будто это был самый страшный грех, воскликнул отец.

Вот тут по реакции рыжей можно было понять, что этот конкретный жених задел её за живое:

– Он первый начал! Я же не виновата, что он ходит и ходит! И вообще он полудемон! Что ему станется? Все равно я за него не выйду! Он наглый, невоспитанный самодовольный и самоуверенный!

Вот это уже стало интересно. Никого с фамилией Хейнтлин Морган не знал.

– Не в нем дело, - рявкнул отец.
– А в тебе! Хватит нас позорить! Начни уже вести себя как леди. И выбери себе уже мужа!

Это было последнее, что он сказал. Видимо решив, что на сегодня хватит, мужчина повернулся и вышел. Мать послала дочке ободряющую улыбку и, велев слугам убраться, вышла.