Не прерывая поцелуй, он опустил руки и, подхватив девушку за ягодицы, сначала прижал к себе, чтобы она ощутила, как же сильно он её хочет, затем приподнял, и посадил на стол, разведя её ноги и став между ними. И только сейчас он вдруг опомнился.

Инстинкт говорил ему взять свою пару, сделать её своей, прямо сейчас. А разум говорил: Хлоя достойна большего, чем потерять невинность на дубовом столе.

Морган прервал поцелуй и уперся руками в стол возле Хлои. Он решил уступить инстинкту и разуму одновременно. Это правда, что его пара достойна большего. К счастью, рядом есть прекрасная кровать. Ему лишь нужна была небольшая передышка. Нужно было совладать с собой, чтобы хотя бы донести Хлою до кровати, а не взять её просто на полу.

– Ах, Хлоя, - он потянул вниз платье, оголяя её плечо, и проложил серию мелких поцелуев вдоль ключицы и шеи, прежде, чем сказать: - Ради того, чтобы быть с тобой, я достану Гризельде миллион корней мандрагоры, - и собрался снова поцеловать свою возлюбленную.

Вместо того чтобы ответить на его поцелуй, Хлоя внезапно уперлась кулачками в его плечи и оттолкнула от себя. Не понимая, что не так, Морган отодвинулся и в недоумении уставился на неё. Что опять он сделал не так? Вроде женщинам нравится, когда в их честь совершают подвиги?

– Что?
– в шоке спросила Хлоя.

– Что?
– чувствуя себя глупо, переспросил Морган, все мысли которого были сосредоточены на том, что почти произошло.

– ЧТО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛ?
– чеканя каждое слово, максимально серьезно спросила Хлоя.

– Что готов совершать ради тебя подвиги?
– вопросительно приподнял бровь Морган.
– Или ты про то, что я взялся выполнить задание Гризельды?

Хлоя прикрыла глаза, чтобы не видеть демона, досчитала до десяти, затем снова открыла и очень спокойно сказала:

– Я о том, что ты законченный идиот!
– на большее спокойствия ей не хватило, и она прошипела: - Да как ты только додумался согласиться пойти за корнем мандрагоры?!

Морган и разозлился на несговорчивую ведьму, за то, что не оценила всего того, на что он пошел, чтобы быть с нею, и обрадовался одновременно, так как её реакция лучше всяких слов говорит, что она беспокоится о нем. Значит, чтобы Хлоя не говорила, какие-то чувства к нему уже успели пустить корни в её сердце. Осталось лишь укрепить их. Для этого нужно сейчас не поссориться. Интересно, как это сделать? Зеленые глаза ведьмочки просто горят изнутри жаждой разорвать кого-то на клочья. Да и, откровенно говоря, у него настроение сейчас не лучше, так как абсолютно ясно, что сладенького ему сегодня не перепадет.

Глубоко вдохнув и выдохнув, демон как можно спокойнее спросил:

– Хлоя, милая, скажи мне, пожалуйста, что именно тебя так обеспокоило, и я придумаю, что с этим делать.

Ведьмочка закатила глаза, оттолкнула его, спрыгнула со стола и начала приводить свою одежду в порядок, попутно рассказывая:

– Да то, что ты растерял последние мозги от своей любви, раз на такое подрядился. Да чем ты только думал, Морган Не помню-как-там-тебя-дальше? Корень мандрагоры растет...

– ...на земле Форсификеи, там, где когда-то казнили четыреста преступников, - скороговоркой закончил за неё Морган, давая понять, что эту часть он знает и её можно пропускать.

Девушка резко повернулась к нему. У неё было такое выражение лица, будто демон над ней издевается.

– Ты что не понял?
– в отчаянье воскликнула Хлоя и ударила его кулачками в грудь.
– Да Гризельда просто послала тебя на смерть! Решила убить тебя поинтереснее!

– Хлоя...
– попытался успокоить её Морган, но ведьмочка ещё не закончила:

– Те тысяча душ, которые погибли, чтобы вырос корень мандрагоры - не смогли покинуть этот мир, - она с жаром принялась рассказывать ему, почему работа, за которую он взялся - чистое самоубийство.
– Они все ещё там и охраняют корень. Даже если тебе удастся справиться с тысячью кровожадными призраками, и ты доберешься до корня, то если начнешь вырывать его - обязательно погибнешь. Мандрагора в этот момент начинает неистово кричать, люди глохнут и сходят с ума от этого крика, но не перестают его слышать. Постоянный вой вынуждает их в итоге сводить счеты с жизнью. Но даже после смерти они не прекращают слышать крик мандрагоры.

– Они что, обречены на вечные муки?
– недоверчиво переспросил Морган.

– Почти, - неохотно пожала плечами Хлоя.
– Их мучения прекратятся, если кто-то, в конце концов, вырвет этот проклятый корень.

– Ну...
– попытался было сказать что-то ободряющее демон, но ведьмочка перебила его, снова заговорив в том же отчаянно-паничном тоне:

– А даже если ты и вырвешь корень, то не сможешь его довезти, потому, что он ссохнется и умрет, как только ты его отпустишь. А ты его отпустишь, - с нажимом сказала Хлоя, видя, что демон снова пытается её перебить.
– Потому, что рука, достаточно долго удерживающая корень, чернеет, покрывается язвами и сгнивает заживо!

Морган задумался. Если сказанное Хлоей правда хотя бы на половину, то все это уже не смешно. Получается, ведьма и правда послала его на верную гибель? Зачем? Развлечения ради? Или по другой причине?

– Зачем Гризельда это сделала?
– озвучил вслух терзающий его вопрос Морган.

Хлоя пожала плечами:

– Не знаю, может, развлечения ради, - и тут же объяснила, оправдывающимся тоном: - Она не была доброй ведьмой, за это её и изгнали из долины.

Тут Моргана пробрало возмущение пополам с изумлением: