Шрифт:
— Меня зовут Мишель, — представился я.
— Мария, — ответила она.
— Я знаю.
— Та девочка вам сказала на выпускном? — чуть улыбнулась она.
— Вы про мою кузину? Да, она.
— Мы учились в разных группах. Я не очень ее знаю.
— А она меня к вам приревновала.
— С чего бы?
— Сам не знаю, — усмехнулся я. — Наверное, побоялась, что я покину ее и помчусь за вами.
— А помчались бы? — ехидно спросила она.
Я лишь улыбнулся в ответ:
— За вами? Да хоть на край земли…
— Ну, раз так, давай перейдем на "ты", — предложила она.
— Идет.
В тот вечер мы гуляли допоздна, разговаривая и любуясь закатом. Потом я проводил ее домой, — как выяснилось, жила она на юге Гаваны, в районе Которро. И даже осмелел настолько, что поцеловал ее на прощанье.
Мы условились встретиться в ближайшее воскресенье.
Всю неделю я с нетерпением ждал минуты, когда вновь увижу Марию. Я стал хуже спать, часто думал о ней, воображал себе ее милое лицо — словом, я влюбился.
В следующий выходной я, купив букет цветов, приехал к ней. Мы снова гуляли и беседовали обо всем и ни о чем.
Я был счастлив как никогда. Настолько, что на третьей встрече предложил Марии выйти за меня замуж.
— Ты слишком торопишься, Мишель, — улыбнулась она. — Ты почти не знаешь меня, а уже хочешь связать со мной свою жизнь.
— Но я люблю тебя!
— Тсс! — приложила она палец к моим губам. — Будь осторожен со словами…
— Мария… — я почувствовал, что задыхаюсь. — Ты любишь меня?
— Не торопись, Мишель… — попросила она.
Но у меня в груди вдруг что-то оборвалось, и я, повернувшись, ушел. Ушел, не прощаясь. Она не позвала меня, и это было вдвойне больно.
…На следующий день я на патрулировании едва не столкнулся в воздухе с ведомым. Шли в тесном строю, и при выполнении правого разворота я слишком резко ушел вбок. Он не успел среагировать, и лишь по счастливой случайности его винт не срезал киль моей машины.
Меня на неделю отстранили от полетов.
Лучше бы меня просто пристрелили… Боже, какой это был позор…
…Прошло время, и жизнь вновь пошла своим чередом. Я летал, дежурил в нарядах по объектам базы, в свободное время читал книги, гулял или просто бездельничал. Иногда мне хотелось бросить все и уехать к Марии, но я убеждал себя: она не ждет тебя, ты был слишком тороплив и отпугнул ее… ехать бесполезно…
Бесполезными оказались как раз такие мысли. Я все равно воображал себе ее, вспоминал, как мне хорошо с ней, и все больше убеждался, что именно она — та, с кем я хотел бы связать свою жизнь.
В одно прекрасное утро я плюнул на все и поехал к ней, в Гавану.
Она с радостью встретила меня, — будто и не было того разговора. Я заключил ее в объятья и долго стоял так молча, наслаждаясь запахом ее волос.
— Мишель… — прошептала она.
— Что?
— Я люблю тебя…
Я поцеловал ее, и она жадно ответила на мои ласки.
Теперь мы встречались каждый день, когда у меня не было полетов или дежурств. Я приезжал к ней, и мы подолгу гуляли по Гаване, обедали в кафешках или каких-нибудь экзотических ресторанчиках. И много разговаривали — о жизни, о танцах, о полетах… Она учила меня танцевать, и у меня даже кое-что получалось. Хотя до нее мне все-таки было далеко.
Мария вообще оказалась довольно замкнутым человеком, — разговорить ее было нелегко. Но с ней мы могли общаться сутками напролет.
Набравшись храбрости, я снова предложил ей руку и сердце:
— Ты самая лучшая девушка в мире! А я — самый завидный жених! Поэтому ты вполне достойна меня! Будь моей женой!
— Вот нахал! — рассмеялась Мария, когда я с улыбкой произнес эти слова и надел ей на палец золотое колечко. — Ну, как тебе отказать?
— Не выйдет… — я нежно поцеловал ее.
Глава вторая
Именно тогда я познакомился с будущим лидером Кубы — Фиделем Кастро.
Он появился на кубинской политической арене еще в 1946, будучи студентом юридического факультета Гаванского университета. Именно тогда Кастро начал активно выступать против правительства Сан-Мартина и его приспешников. Он критиковал коррупцию, разъедавшую чиновничий аппарат, и президента, не выполнявшего своих обещаний. Ему и другим активистам угрожали расправой, но Фиделя не так-то легко было запугать.