Мужчина сделал еще шаг. Я приготовилась и пригнулась. Шаг. Я скользнула вниз, плавно опустилась на пол и, упершись ногами в доски, рванула к человеку, одной рукой хватая его за ворот рубахи, а второй ударяя в солнечное плетение.

— О… — еле слышимый удивленный возглас сорвался с губ человека, а его глаза, вначале расширенные от удивления, резко зажмурились. Тело напряглась, а потом, покачнувшись, расслабилось, и стало заваливаться на меня.

— Эй? — подхватив неожиданно тяжелого человека, тоже покачнулась. С опаской оглянувшись на закрытую дверь, подергала мужчину за ворот. Убивать я его не планировала, все же он мне пока ничего не сделал, да и вообще… Как-то стало вдруг не по себе. — Эй?

Прислушавшись, различила размеренный стук сердца. Жив… Слава всем богам! Перехватив удобнее бессознательно тело незнакомого знакомца, подтащила его к стене, и, прислонив, чуть расслабилась. Как-то все не так, все совсем не так.

Мужчина, всхрапнув, вновь стал заваливаться на меня, я же, отступив на шаг для большей устойчивости, обо что-то поскользнулась. Нога подвернулась, и уже мое тело начало заваливаться на бок, благополучно утягивая за собой придающее ускорение, тело человека. Успев в последний момент увернуться, чтобы не быть погребенной под живой бессознательной массой, услышала гулкий треск, практически неуловимый стон и тишину, последовавшую за нашим совсем не тихим падением.

Мамочки мои… Я замерла, практически распластавшись на незнакомом мужике, до сих пор сжимая одной рукой ворот его рубахи, а второй цепляясь на деревянную перегородку, отделяющую проход от места, в котором с любопытством на меня пялились маленькие темные глазки, принадлежащие неизвестному животному с забавным круглым носом с двумя дырочками.

— Хрю-ю-ю? — большое черное ухо с острым кончиком дернулось и насторожилось.

Резко убрав руку от приблизившегося носа, взглянула вниз. Мужчина молчал, а под головой начала растекаться маленькая, темно-красная лужица.

— Ше-е-ерт… Все не так! — прикусив губу, схватилась ладонями за голову человека, пытаясь рассмотреть рану. В голове роилось множество мыслей, от первой 'Хоть бы он был жив!', до других, не менее важных, что делать дальше, где искать помощи и как, наконец, быть в этом неизвестном мире, о котором я не знаю ничего!

Краем сознания отмечая небольшую ранку, уверенный стук сердца лежащего без сознания человека, говор мужчин за дверью, почему-то подумала, как было бы хорошо, знай я местные обычаи и язык! Как в моей голове что-то щелкнуло, и будто прорвало плотину, затапливая последние мысли чужими мыслями и образами. Множеством образов и слов, вначале непонятных, сумбурных, но постепенно выстраивающихся в некое подобие порядка. Задохнувшись от последовавшей потом боли, я все никак не могла разжать руки, и отползти, чтобы прекратить это. Я словно перестала быть собой, и стала лежащим передо мной мужчиной, вспоминающим всю его жизнь. Я тонула, я теряла себя, еще чуть- чуть, и вскоре ничего не останется от Амире Амаэльо, еще чуть-чуть, и на планете Земля, в селе Тарасово, Ленинградской области будет жить два Николая Павловича Лисицына.

— Хр-рю-ю! — злобный возглас и удар о деревянную ограду вывели меня из оцепенения, и я, наконец, смогла оторвать руки от висков Николая, чтобы со стоном приложить их уже к своим вискам. Голова раскалывалась, хотелось закрыть глаза и уснуть, и забыть непонятное происшествие как страшный сон. С трудом поднявшись, оглянулась. Перед глазами расплывались круги, и единственной здравой мыслью оказалась одна. Залезть обратно наверх, и уже там выспаться и подумать о будущем.

Придерживая голову руками, вновь посмотрела на мужчину и хмыкнула. Он спал, просто спал, чему способствовало четверть литра местного горячительного напитка, ну и мои небольшие усилия по защите себя. Как оказалось, не нужной защите. Знакомить с тем светом доблестные селяне хотели совсем не меня, а черного борова, злобно рассматривающего мир маленькими глазками, того самого, кто с интересом наблюдал за нашим падением, и кто своим 'хрюком' привел меня в чувство.

— Тебе повезло, чернявый… — прошептав, отвернулась от животного, и с трудом залезла под крышу, не забыв закрыть за собой люк. Завтра, все завтра. Закрыв глаза, утонула во тьме, и уже не слышала, как дверь внизу открылась, как заглянули собутыльники Николая, как увидев его, что-то заохали, и, отбросив уже ненужный топор, подхватили своего друга, чтобы привести под светлые очи грозной, но любящей жены Ольки.

Проснулась я ночью от дикого холода. Зубы, отбивая странную мелодию, не попадали друг на друга, кожа покрылась противными мурашками, а рука, на которой я лежала, онемела. Целый букет мелких неприятностей, апогеем которых стали маленькие насекомые, жужжащие над ухом. Отмахнувшись от особо настырной твари, подтянув ноги к груди, пыталась завернуться плащом, сувениром оставшимся из прошлого. Такого близкого и далекого. Покачав головой, поежилась и обняла себя крепче в попытках согреться. Одежда, и без того не особо прикрывающая тело, приобрела несколько новых дизайнерских дырок, порвавшись в самых неожиданных местах. Платок погиб смертью храбрых где-то в далеких песках, зацепившись при переходе за одно из колючих растений, одна из туфель утонула, вторую я сбросила позже. Ковылять на одном каблуке было не удобно. Как не потеряла плащ, осталось загадкой. Приятной надо сказать. Все таки хорошую вещь я позаимствовала у аритов, кто бы мог подумать, что она так пригодится. Кстати, как они там? Перед глазами пронесся хоровод лиц. Знакомых и не очень. В основном мужских и только парочка женских. В прочем, как поживают службисты, да и Арвин с братцами, меня мало волновало, а вот Юлиана…

Юли, маленькая испорченная девочка. Жестокая и добрая. Разная. Ее последняя выходка приятно грела сердце. Я не ожидала, честно, думала, буду сидеть, и дожидаться ее самоуверенного братца, ан нет. Она была похожа на самку, бросившуюся на защиту своего детеныша. Никогда бы не подумала, что она сможет быть такой. Сильной, жесткой, уверенной. Странной. Возможно это влияние ритуала, не знаю. Я не чувствовала особой связи, только тепло, знание, что где-то там, далеко, меня ждет одна девчонка, что она переживает и волнуется, приятно шерт побери. Возможно, когда-нибудь я и вернусь туда, из-за нее. Порадуюсь с ней, поругаюсь, поплачу, повздыхаю. Когда-нибудь, когда я буду полностью уверена в своих силах, когда-нибудь, не сейчас.

Тяжело вздохнув, развернула образовавшийся кокон из ткани и потянулась к люку. Пора выбираться и двигаться вперед. Мир, в котором я оказалась, не хуже и не лучше других. Обычный мир, похож на мой родной. Те же люди со своими проблемами, города, деревни, мегаполисы. Почти тоже самое, но здесь не летают в отпуск на соседние планеты, и на лунах до сих пор еще не построили развлекательные и добывающие комплексы. Да и государств не одно, как у нас, а больше сотни. Зачем так много?

Чужие мысли плотно уложились в голове, и давали примерное представление о планете, о населяющих ее homo sapiens с различными культурой и языками, и что самое интересное, разными цветами кожи. Белые, желтые, красные, коричневые и черные. Поразительно, как разнообразен мир одной голубой планетки. А наличие такого вида как homo perfectus вогнало меня в ступор. Маленькая прослойка совершенных людей. Перфекты. Венец природы. Им завидовали, ими хотели стать, на них хотели походить. Богаты, красивы, успешны. Чем отличаются перфекты от обычных людей, Николай, в чьих мыслях я недавно побывала, не знал. Да, сильнее, но и среди людей встречались спортсмены. Да, красивее, но опять же и среди обычных homo sapiens были такие. Возможно, это местная аристократия? Наша тоже пыталась выделиться на общем фоне, улучшая свой генетический код. Все может быть. Придя к такому выводу, успокоилась, окончательно решив для себя — остаюсь. А там, будь что будет.