***

Длинные гудки в телефоне въедались в мозг. Возьми трубку, иначе я действительно решу, что вернуться сюда было плохой идеей. Иначе я завтра же утром поеду в аэропорт и улечу обратно. Туда, где светит солнце, а ноги утопают в теплом песке, а не мокнут в серых лужах.

– Алло, - хриплый ото сна голос. Непохожий на тот, что я слышал по скайпу. Совсем рядом.

– Спишь, что ли?

– Сколько вре...? Три часа ночи, Грей, какого...? Я понимаю, что у тебя там день, но давай ты мне еще хотя бы через несколько часов позвонишь?

– Это вряд ли.

– Почему?

– Потому что я - эгоист, и мне не спится. А еще у меня тоже ночь. Три часа.

Тишина в трубке сдавила грудь. Сейчас раздадутся короткие уже гудки, и точно можно будет не разбирать чемодан.

– Шутишь?

– Какие планы на завтра?

Матерную тираду, которую я услышал, можно было легко записать в анналы истории, как самую витиеватую, ту, что невозможно повторить. Но по некоторым ее элементам я понял, что собеседник все же рад моему звонку и моему возвращению. Некоторые фразы заставили меня тихо засмеяться.

– Это вообще физически возможно?

– А то ты не знаешь!

И по новой. Он никогда не отличался спокойствием. Всегда шебутной и задиристый, но самый верный и понимающий. Когда поток мата закончилась, я услышал, наконец, то, ради чего приехал.

– Даю тебе возможность выспаться, а потом ты от меня не отвертишься. С ума сойти! Вернулся! Возвращение блудного попугая, бл*!
– Я же говорил, что некоторые мультики никогда не покинут наше сознание.
– Встречаемся в три в кафе "Оракул". Адрес скину в смс.

– Там предсказывают судьбу?
– не удержался от подкола.

– Нет. Там готовят вкусный кофе. Будем гадать на кофейной гуще?

– Только, если тебе, я не верю в подобную х*рню, тебе ли не знать.
– Он знал. Как никто другой знал.
– До встречи.

Я отключил телефон и прикрыл глаза. Возвращаться было плохой идеей, но я всегда любил рисковать. Правда, не всегда удачно.

***

Кафе оказалось довольно уютным. И даже черный кофе показался мне вполне сносным. Долго мне ждать не пришлось.

– Здорово! Сколько лет, сколько зим!

Я пожал протянутую руку, а потом не выдержал и обнял Федьку. Он изменился. Возмужал. Увеличился в размерах. Не тот дрищ, каким был в юности.

– Привет. Десять. Или около того.

Друг (я могу еще называть его другом?) приземлился на стул напротив и заказал такой же кофе, что и у меня.

– Мда... Немало... Рассказывай, как жизнь? Как Америка?

– На месте. Греется в лучах солнца. А вы все мокнете, я смотрю, - кивнул на окно, по которому текли капли дождя. Начавшаяся в городе на Неве осень грозилась быть затяжной.

– Болото. Что с него взять? Знаешь, как сейчас шутят?
– Сделал серьезное лицо.
– "А с вами вновь прогноз погоды. В Москве и Подмосковье дождь. В Уфе дожди. В Анапе дождик. В Санкт- Петербурге два дождя", - он закурил, глубоко затянулся, прежде чем задать главный для себя вопрос. Но для меня он был важнее.
– Надолго?

– Как получится.
– Да, я не оригинален в ответе. Второй уже раз за прошедшие сутки отвечаю так. Ничего не могу сказать конкретного. Даже себе.
– Скажи... Как тут вообще? Где, кто и с кем? Ты говорил, что с работой плохо...

Он снова затянулся, кивая.

– Тухляк. По крайней мере, у меня - полный. Да и у остальных... Но мы играли. Да. Чтобы руки помнили. Я даже пел, но... Не мое это... Если только на бэк. Как с тобой. А ты чего так неожиданно решил вернуться? Ведь ни слова мне не сказал, засранец.

– Есть предложение. Мой продюсер... В общем, он не особо известен в Штатах, а в России тем более, но мужик толковый. Вроде бы. В общем, он предлагает работу - альбом, раскрутка, промоушен, выступления, небольшой тур... Я не знаю всех подробностей, но не затевался бы даже, если бы не верил в успех мероприятия. Ты ведь знаешь, что я не могу без музыки. Чем больше работал с отцом, тем сильнее это понимал...

– Он как? Женился, ты говорил.

– Два года назад. Дженнифер классная. Младше его, правда, но еще мечтает подарить ему сына, а мне - брата. Представляешь?
– Я засмеялся, а он поддержал.

– А если сестричку? Вспомнишь тогда Славку...

Мой собеседник понял, что сказал что-то не то, опустил глаза, а потом поднял с виноватым выражением. Я вдавил окурок в стоящую на столе стеклянную пепельницу и внимательно посмотрел на Федьку.

– Об этой истории еще говорят?

– В разговорах не упоминают. Как не было.