Но этой весной на ключике был устроен пункт стрижки овец, масса скота толпилась в ожидании, когда его обработают, и к наступлению лета вся местность стала неузнаваема. Редкая трава была съедена, кустики обглоданы, оголенная земля покрыта пометом животных, а вокруг ключика валялись консервные банки, пустые бутылки, грязная бумага, тряпки, поношенная обувь и прочий хлам. Вокруг же царила угрюмая тишина. Казалось, все живое навсегда исчезло из этого когда-то оживленного уголка пустыни.

Я заглянул к ключику по пути по старой привычке, проезжая мимо гор Богуты. Картина запустения была столь непривлекательна, что не хотелось подходить к тому месту, где вода выбивалась из-под земли и тихо журча струилась вниз. Взглянув мельком на ключик, я повернулся, чтобы идти к машине и продолжать путь. Но на самой середине ключика виднелось темное пятно. То были жуки-вертячки. Они сплотились тесной и неподвижной кучкой.

Кому не встречались эти неугомонные насекомые. Они стремительно носятся по воде, совершая замысловатые зигзаги и неожиданные повороты. Путь каждого насекомого напоминает собой витиеватую роспись, и поэтому не зря в народе их прозвали «писариками». Сейчас же их поведение было необычным.

Вертячки — оригинальные насекомые. Они всегда держатся компанией и, наверное, у них, как общественных насекомых, есть немало всяких сложностей жизни: и разделение обязанностей, и взаимопомощь, и сигнализация, и многое другое. Несмотря на быстрые, почти молниеносные и кажущиеся беспорядочными совместные движения, эти жучки никогда не сталкиваются друг с другом. Очевидно, у них развит какой-то очень совершенный и таинственный механизм локации. Вот бы разгадать его!

Интересно у вертячек устроено и тело. Обтекаемой формы, гладкое, будто полированное с особенными конечностями — веслами. Кстати, неплохо бы изучить эти весла, так ловко отталкивающиеся от воды. Принцип их эффективной работы, наверное, таит в себе новое и тоже интересен для науки и техники. Очень забавные у вертячек глаза. Они как бы сдвоенные, двухэтажные. Нижние глаза смотрят под воду, верхние — над водой.

Все вертячки питаются мелкими водными насекомыми. Личинки их живут в воде и тоже хищницы. Известно около полутысячи видов этих насекомых, образующих самостоятельное семейство отряда жуков.

И вот теперь я вижу этих обитателей воды смирными, неподвижными, совсем необыкновенными. Никогда в жизни не приходилось встречать таких вертячек. Неужели с жуками что-то произошло и они погибли?

Два-три шага в сторону ключика, и все изменилось. Вертячки встрепенулись, куда делся их сон, и закрутились по воде в бешеной пляске.

Что же было с ними раньше?

Видимо, у всеми покинутого ручья наступила такая тихая жизнь, что вертячки временами стали предаваться безмятежному сну. Им некого стало бояться, никто им не угрожал, в ручье они остались почти одни. Быстрые же движения по воде, кроме всего прочего, отлично защищали вертячек от всяческих врагов. Попробуйте-ка поймать шустрого жучка, подвижного, как капелька ртути.

Мне захотелось сфотографировать вертячек. Раньше они никогда не выходили четко, так как не желали позировать. А тут представлялся такой редкий случаи. Я сел у ключика и затаился. Вертячки отбежали от меня к противоположному берегу, успокоились, затихли, почти замерли. Лишь несколько непутевых легко и плавно скользили между всеми, как обычно, ни к кому не притрагиваясь и никого не задевая.

Но это было только видимое спокойствие. Едва мне стоило приподняться, слегка шевельнуть рукой, как вся компания мгновенно принималась за свою неистовую пляску. И как они хорошо меня видели!

Так и не удалось заснять спящих вертячек. Уж очень у них были зоркие верхние глаза. Да, наверное, и нижние им нисколько не уступали.

Через два месяца я снова побывал у ключика. Стояла осень. Пустыня казалась еще более безжизненной. Ключик опустел, а по поверхности воды носилась только одна-единственная вертячка. Куда делись остальные? То ли погибли, отложив яички, то ли перебрались в другие места.

На влажных песчаных отмелях, по берегам рек и проточек, в тугаях, приглядевшись, всюду можно заметить небольших, около пяти-шести миллиметров, темных насекомых. Они похожи на кобылок и на медведок. Такое же продолговатое тело, округлая головка, короткие усики, мощные прыгательные ноги. Это — триперстки. Такое название они получили за три длинных щетинки на лапках задних ног. Вместе с кобылками, кузнечиками и сверчками триперстки образуют отряд прямокрылых насекомых.

Триперсток мало видов. В нашей стране известен только один род с несколькими видами. Все они живут по берегам водоемов, хорошо прыгают, плавают, роются в земле, питаются растениями. Образ их жизни плохо изучен.

В урочище Бартагой у тихой проточки среди зарослей ив, лавролистного тополя, где мы остановились после путешествия по жаркой пустыне, оказалось много триперсток. Едва мы постелили на землю тент, как добрый десяток этих грациозных насекомых уселся на него и застыл, будто ожидая дальнейших событий. Они были очень зоркими, эти малышки. Стоило только приблизиться к одной из них, протянуть к ней руку, как мгновенно срабатывали мощные задние ножки и триперстка пулей уносилась в неизвестном направлении. Прыжок был очень стремительным и требовалась некоторая тренировка глаз, чтобы заметить, куда скрылось насекомое.