— Какой изыск! — захлопала в ладоши Железная Орхидея. — Такой примитивный ритуал помнят только руинные Города!

— Это больше похоже на колдовское заклинание, — возразил ей Епископ Тауэр, известный пристрастием к древним обрядам, — Мы можем даже сказать, что это своего рода вызов священного призрака, — объяснил он благодушно потрясенной Донне Изабелле. — Они потому называются так, что их практически невозможно увидеть. Вы знаете, они почти прозрачны.

— Как и мы в таких случаях, — поддержала разговор Донна Изабелла, обворожительно улыбнувшись Епископу Тауэру, который наклонился вперед и поцеловал ее в губы.

— Берегитесь! — каркал с потолка Браннарт Морфейл, но все уже потеряли интерес к нему.

Латы и констебли возобновили битву.

— Я без ума от вашего маленького столетия! — признался Герцог Квинский Джереку. — Теперь я понимаю, почему вы здесь.

Джерек был польщен, несмотря на свой обычный скепсис относительно вкуса Герцога.

— Благодарю вас, дорогой Герцог. Хотя, строго говоря, оно не мое.

— Как бы там ни было, вы открыли его. Я должен побывать здесь еще раз, если все остальное похоже на это место.

— Что вы, этот мир гораздо разнообразней! — рассеянно отвечал Джерек, не отрывая взгляда от богомольной четы Ундервудов.

Миссис Ундервуд, все еще плача, держала руку мужа и подпевала ему:

Ее дискант гармонировал с тенором обманутого супруга. Джерек нахмурился, в нем шевельнулось незнакомое доселе чувство.

— Здесь есть листья, лошади и канализационные фермы.

— Как им удается выращивать канализационные отходы?

— Долго объяснять, — Джереку не хотелось признавать свое невежество перед старым соперником.

— Джерек, если у тебя будет время, покажи мне канализационную ферму, пожалуйста, — униженно просил Герцог Квинский, и Джерек понял, что Герцог сложил оружие, признав изысканность его вкуса.

Он снисходительно улыбнулся.

— Как только появится время, мы обязательно отправимся туда, — благосклонно ответил он поверженному современнику.

Мистер Гаррис уронил голову на скатерть стола и заливисто захрапел.

Джерек шагнул было к дуэту Ундервудов, но почему-то остановился в нерешительности. Епископ Тауэр поднял голову.

— Присоединяйся к нам, бойкий Джерек! В конце концов, ты — наш хозяин.

— Не совсем, — скромно ответил Джерек, занимая стул рядом с Донной Изабеллой.

Латов загнали в дальний угол кафе «Роял», но они продолжали мужественно отбиваться… Ни один полицейский не вышел из этой потасовки без синяка или укуса.

Джерек обнаружил, что совсем не обращает внимания на застольную беседу. Он удивлялся, почему миссис Ундервуд так плачет, когда поет. Мистера Ундервуда, напротив, переполняло блаженство.

Донна Изабелла подвинулась к Джереку, и он уловил смешанный запах фиалок и египетских сигарет. Епископ Тауэр прикоснулся губами к ее нежной холеной руке с пурпурными ногтями.

Над их головами зажужжал пропеллер Браннарта Морфейла, и они услышали страстные призывы горбуна:

— Возвращайтесь в свое собственное время, пока можете. Иначе вы останетесь здесь навсегда, вы будете покинуты! Слышите! Вы слыши-и-ите!

С этими словами он исчез к радости Джерека. Донна Изабелла повернула голову, адресовав Джереку обворожительную улыбку и внимательно слушая красноречивого Епископа Тауэра.

— Любовь, любовь, моя любовь, — пропела она, — остерегайтесь полюбить сами. Тогда вы испытаете все прелести любви и избежите горечи предательства. Лучше, если полюбят вас, нежели, если полюбите вы!

Джерек улыбнулся.

— Вы говорите, как Лорд Джеггед. Боюсь, я уже попал в ловушку.

— Кроме того, — произнес Епископ Тауэр, настойчиво удерживая руку Донны, — кто скажет, что слаще — меланхолия или безумный экстаз?

Оба посмотрели на Епископа с некоторым удивлением.

— Каждый выбирает по себе, — загадочно изрекла она и обратилась к Джереку хрипловатым голосом.

Но… вы… намного моложе, чем я.

— Разве? — заинтересовался Джерек. Он понял, что жизнь этих людей была коротка, вопреки их воле. — Тогда вам, должно быть, лет пятьсот?

В глазах Донны Изабеллы появился недобрый огонек, губы сжались, и она с гримасой на лице повернулась спиной к Джереку, засмеявшись довольно деланно на что-то сказанное Епископом Тауэром.

Джерек заметил у дальней стены зала расплывчатую фигуру, которую не мог узнать. Фигура была одета в какие-то доспехи и озиралась вокруг в недоумении.