Шрифт:
Авдей достал мобильник из кармана и набрал номер.
— Да — ответил чей-то незнакомый голос.
— Гвидон… — вырвалось у Авдея, но он тут же спохватился, — кто это?
— Он отошел, — произнесли в трубку, — подожди, сейчас схожу позову…
Авдей быстро нажал кнопку отбоя, бросил мобильник на пол и ударил по нему каблуком. Корпус треснул, полетели какие-то ошметки. Авдей поднял остатки мобильника, направился на кухню, открыл форточку и швырнул их куда-то во двор, в сторону мусорных контейнеров.
— Подожди… — яростно проворчал он, — а вот — хрен вам!
Пошарив в одном из ящиков стола, Авдей достал другой мобильник, включил его, положил на стол и вновь задумался.
Неужели всему пришел конец? Столько было потрачено трудов, энергии, нервов для достижения поставленной цели. Сколько крови пролито. Вот она достигнута, его промежуточная цель, — он занял центральное место в криминальной империи Косаря. Для этого ему пришлось убрать с дороги и Клыча. Он рассчитывал, и, не без оснований, занять место старого вора после его смерти. Не вечен Косарь, — смертен, как и все люди. Особенно, если ему в этом помочь…
Авдей подошел к окну, нажал на неприметный паз в подоконнике и, после щелчка, сдвинул подоконник в сторону. В открывшейся нише, прямо на тряпичной подстилке лежали пистолеты и обоймы с патронами к ним. Это были испанская «Астра», австрийский «Глок» и потертый «ТТ». Авдей подержал в руке каждый и остановился на «Глоке». Взял к нему две запасных обоймы и поставил подоконник на место. Теперь деньги…
«Деньги, деньги, всюду деньги… — машинально замурлыкал Авдей въедливый мотивчик, — …всюду деньги, господа, а без денег жизнь плохая — не годится никуда…»
Он пошел в прихожую, остановился возле висящего на стене электрического счетчика и сильно нажал руками на его левую сторону. Счетчик слегка подался вперед, что-то глухо скрежетнуло, пружина отбросила его в сторону и он повис на невидимых петлях. За ним открылась еще одна дверца с простеньким цифровым замком.
Авдей набрал три цифры и открыл дверцу: на двух полочкам потайного сейфа плотно лежали пачки денег и различные документы. Авдей взял три пачки — по десять тысяч каждой валюты, на первое время хватит. Взял он также паспорт, водительские права и разрешение на оружие — все на другую фамилию.
Авдей закрыл сейф и захлопнул счетчик, вернув его на место. Деньги и документы он положил на стол, переоделся в маскировочную форму армейского спецназа, просторную с многочисленными карманами и карманчиками, не новую и местами уже потертую.
Затем он рассовал деньги по карманам, положил во внутренний карман новый мобильник, «Глок» засунул в наплечную кобуру. На голову Авдей нахлобучил армейское кепи. Так, это еще не все. Надо немного изменить внешность. Он открыл специальный ящик в одежном шкафу, где лежали кое-какие предметы маскировки: небольшие седоватые усы, черная бородка а-ля Греф, два парика — брюнета и шатена, седые брови, баночки с красками, тюбики и кисточки.
Авдей приклеил усы и брови, и посмотрел на себя в зеркало. Нет, так не пойдет, брови придают ему слишком кукольный вид. Он отлепил их и положил назад. Затем, подумав немного, взял баночку с сероватой мазью, натер ею виски и слегка смазал брови. Волосы после этого приобрели седоватый оттенок.
Авдей был полностью удовлетворен результатом. Из зеркала на него смотрел совершенно другой человек. Седина добавила ему полтора десятка лет, а усы придали непривычно степенный вид. Он сунул баночку с мазью в карман.
На улице стало уже смеркаться. Бывший гэбешник в последний раз посмотрел в зеркало: поправил кепи, пригладил усы, слегка прищурил глаза.
А вот его собственные глаза ему не понравились — они были похожи на глаза загнанного хищника. В них появилось животное чувство зверя, за которым устремился «гон». Глаза отражали безжалостных хладнокровных охотников, спешащих за сосредоточенными молчаливыми псами, которые размеренным ходом догоняли теряющего силы хищного зверя. Зверь играючи расправился бы с каждой собакой в отдельности, а, возможно, и со всей стаей. Но охотники с их ружьями не оставляли ему никаких шансов…
Авдей встряхнул головой, отгоняя наваждение.
«Так не годится», — недовольно подумал он, собрался с мыслями и вышел из квартиры, аккуратно защелкнув за собой дверь.
Машина завелась с полоборота и тронулась по направлению к окраине города. Вскоре началась плохая дорога. «Ауди» стала жалобно постанывать на ухабах и рытвинах дороги, даже своим внешним видом напоминающей старинную стиральную доску. Фары Авдей пока не зажигал, дорога просматривалась на несколько метров вперед и была достаточно узкой, все равно здесь не разгонишься. Справа потянулись черные громады зданий промзоны, в которых почти не было светящихся окон. Начал моросить по-осеннему мелкий дождик, и Авдей включил дворники.