там оба?

– Мы здорово! – отвечает она, и это действительно звучит здорово. Она

так счастлива, что я рисую в воображении, как слова из нее вырываются

фейерверком. – Ансель приступил к работе в UCSD, а у меня вовсю идут

танцклассы. Дети просто прелесть.

– А как дом?

– Дом обалденный. Мы тут на днях обсуждали планы на отпуск, и тут

меня осенило, что мы же взрослые. И женатые. И у нас теперь есть дом.

Интересно, это когда-нибудь перестанет ощущаться, будто я живу жизнью

кого-то другого? – риторически спрашивает она. – А у тебя как дела? Чем

занята? Видела тебя недавно, но ты ушла, прежде чем я смогла подойти

поздороваться.

Как у меня дела? Ну, я наконец выяснила, как включать телевизор,

стереосистему и кабельное с одного пульта. Посмотрела два первых сезона

«Вероники Марс» за один день, поэтому в эти выходные даже не выходила из

дома. Ах да, еще неделю не пользовалась вибратором, потому что занималась

сексом с парнем, с которым ты потеряла девственность.

Треш.

Плюхнувшись на стул, я тру лицо.

– Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить, – отвечаю я. – Кем я

была… – тут я замираю, а мои глаза округляются от ужаса. – То есть чем я

была занята.

В трубке раздается очаровательный смешок Миа.

– И?

– В общем, слушай, я сразу это не поняла, но начала… – я

останавливаюсь, потому что как продолжить? Начала встречаться? Нет, мы с

Люком явно не этим занимаемся. – Начала пересекаться с одним парнем, –

говорю я, потому что да, так лучше – без лишних намеков и технически

правда. – А проблема в том, что когда я начала… видеться с ним – ну, с этим

парнем – понятия не имела, что раньше вы были вместе.

– Я была вместе? – она на мгновение замолкает, а потом продолжает чуть

тише: – Погоди, ты про Люка?

Я по-быстрому обдумываю, то ли соврать, то ли вообще отключиться, но

все же понимаю: от этого мне не увильнуть.

– Да. Я видела, как вы с ним разговаривали как-то вечером, но до

сегодняшнего дня руки не доходили тебе позвонить.

Не знаю, чего я ожидала, но зато знаю, на что надеялась: на смех или

уверение, что все окей. Любой намек, что все не так жутко, как ощущается.

Вместо этого в ответ я получаю ошеломленное:

– Боже мой. Ты видишься с Люком?

– Нельзя сказать, что я с ним вижусь, – уточняю я. – Просто я

почувствовала себя странно, когда узнала о вас, а ведь мы с тобой подруги.

– Я просто… – начинает она, потом смеется и делает глубокий вдох. –

Прости, просто меня это удивило. Все в порядке, Лондон, мы с ним давно

расстались, просто я удивилась, – повторяет она. – Кажется, мне нужна

секунда уложить это в голове.

– Миа, чтобы ты знала: между нами ничего особенного нет, – не уверена,

помогаю ли я сейчас делу, ведь прямо сейчас сама признала, что мы только

трахаемся. – Это просто как бы случилось, и все. Сначала он даже называл

меня не тем именем.

Уф. Заканчивай этот жуткий треп, Лондон.

На этот раз ее смех звучит более убедительно.

– Нет-нет, тебе не обязательно объяснять про Люка. Он уже бывал с

девушками, о чем я была в курсе, просто… – она какое-то время молчит, и я

чувствую, как мы обе изо всех сил ищем подходящие слова.

– Уверена, об этом странно слышать, – заканчиваю я за нее.

– Да, есть немного.

Я думаю о вечно разрывающемся от смс телефоне Люка, о том, как на

моих глазах он уходил с той брюнеткой. Не представляю, каково было Миа

наблюдать такое снова и снова. И тут я чувствую себя еще хуже.

– Слушай, я понимаю, что ты не в курсе большинства деталей, но сейчас

со мной все хорошо, – продолжает она. Я слышала рассказы о том, в каком

раздрае пребывала Миа – душевно и физически – в течение нескольких лет

после аварии. Но та Миа, из рассказов, не имеет ничего общего с той, с

которой я познакомилась после ее лета во Франции. Настолько влюбленной в

своего мужа, что трудно представить ее встречающейся с кем-нибудь еще.