– - Неправда, я черканул пару слов Баргу и оставил плату за проживание, -- возмутился Саима.

– - Да, я знаю, он мне сказал.
– - Билу скрестил пальцы рук, а на два больших оттопыренных опустил подбородок.
– - Так что у вас произошло?

– - Долго рассказывать, может, завтра?
– - устало произнёс Саима -- ему вовсе не хотелось в третий раз за вечер повторять поднадоевшую уже историю.

– - Знаете, кого я по дороге в Узун встретил?
– - Билу заглянул Саиме в глаза, ожидая от него закономерного вопроса "кого?", и, так и не дождавшись, изрёк:

– - Красотку Виретту и Вассегу Лосу. Саима, помнишь феа-купца, он ещё Два Пня третьего дня на уши поставил?

– - Да ну?
– - удивился Саима.

– - Так я его сейчас видел, -- сказал Тэйд.
– - Это он мне, где твоя комната, показал.

– - Погоди, это рыжий, что ли, такой, с заплетёнными в косички усами?

– - Да нет! Длинные чёрные волосы -- конским хвостом! Огромное такое кри!
– - Билу потряс руками, показывая, насколько огромное кри было у феа.
– - Две косы в бакенбардах, борода "букашка", видел, может, нуйарцы такие любят носить. Деревянная рука...

– - ...что?!
– - голос Саимы аж задрожал от перевозбуждения.

– - Деревянная рука, -- произнёс северянин, закидывая в рот каштан, -- что не так?

– - Вот те на! Хорбутова плесень, Билу, ну как так-то?
– - прорвало Саиму.
– - Почему ты сразу нам не сказал, что у него деревянная рука?

Тэйд и Вир снова переглянулись и уставились на Билу. Пееро даже выронил доставшийся ему от хозяйских щедрот кусочек сыра, да так и застыл с открытым ртом.

– - Вы чего?
– - искренне удивился северянин, -- не знали?

– - Нет!
– - Саима вдруг вспомнил, что в те короткие моменты, когда ему доводилось пересекаться с феа, тот руку за отворот кафтана прятал.
– - Понятия не имею, как остальные, но я так точно не знал. Вот ты как узнал, что она у него деревянная?

– - Он меня попросил её осмотреть. У него в том месте, где кожа корой становится, какой-то грибок завёлся, и промеж пальцев плесень появилась. Я сказал, что не знаю, что делать, он отшутился, что, мол, надо ему было к садовнику идти, а не к лекарю.

– - Билу, зад Хорбутов! Вот если бы не попросил, ты бы сам догадался? Видел ты хоть раз, чтобы он этой рукой что-то делал на людях?

Северянин подумал:

– - Не помню.

– - Всё, Тэйд, слезай, приехали!

– - Что такое?

– - А то, что это мы его в Двух Пнях ждали.

– - Это Крэч? Погоди, а что же он нам не открылся?

– - Откуда я знаю? Я Барга каждый день о нём спрашивал -- не приехал-де уважаемый Крэч? Нет, говорит -- гадина такая, -- не приехал, -- Саима вскочил из-за стола и, заложив руки за спину, принялся мерить комнатку шагами.
– - Всё! Провалили дело! Что я теперь Маану скажу?

– - А я его давно знаю, -- попытался оправдаться Билу, -- ещё по Хартогу. Это я тогда руку его осматривал, а здесь он и взаправду её всё больше под плащом или за отворотом камзола держал. А мне и невдомёк.

– - А где этот, с позволения сказать, Вассега Лосу, он же Крэч, сейчас?
– - спохватился Саима.
– - Тэйд, как давно ты его видел?

– - Да уж порядком...

– - Я его последним видел. После Тэйда. Он попрощался и сказал, что уезжает срочно, -- доложил Билу.

– - Как уезжает?! Куда?
– - Саима вскочил. Встрепенулся и Вир.
– - Я вниз, надо у трактирщика уточнить.

– - У Феарка лучше спроси, -- кинул ему вдогонку Билу, -- он наверняка знает.

Тэйд, которому вся эта беготня порядком надоела, встал и потянулся, широко раскинув руки:

– - Не знаю, как ты, Билу, а я спать пойду.

Глава 13. Гевер

Страх убивает разум, первую и самую желанную его жертву.

Рио Бо. Формы и причуды. Гэмотт-рам как искусство жизни

Н.Д. Начало осени. 1164 год от рождения пророка Аравы

Кетария. Седогорье. Гевер

Скрип половиц, донесшийся из библиотеки, заставил крадущуюся к выходу Инирию остановить дыхание и замереть. Девушка осторожно выглянула из-за ширмы. Огляделась -- никого. Прислушалась -- тихо.

"Почудилось", -- рука сама собой потянулась к одному из потайных кармашков широкого кожаного ремня, куда был надёжно упрятан только что добытый камень Тор-Ахо. В какой-то момент Инирии показалось, что карибистола задрожала и ответила теплом на её прикосновение, но это была лишь иллюзия: Орн был холоден, как и тысячи его обычных собратьев, не отягощённых магической составляющей.