Первый день прошел в томительном ожидании, второй. Орлик не появлялся. Себ давился отвратительным бульоном доктора, чувствуя себя подопытным кроликом. Доктор и впрямь считал свое изобретение чудодейственным. К концу второго дня один только запах вызывал судороги стенок желудка.

– Не будешь есть ртом, введем через клизму.
– Обещал доктор, и Себу приходилось выбирать рот.

На третий день доктора вызвали куда-то в город, и Себ уговорил медсестру вылить бульон в туалет.

– Если хочешь, я могу вывезти тебя на улицу на кресле-каталке?
– Предложила медсестра.

– А можно..., а тебе не попадет от доктора?
– Себу очень хотелось покинуть кровать, и увидеть над головой, не потолок, а настоящее бездонное небо.

– Доктор и не узнает. Я сейчас.
– Медсестра выбежала в коридор.

Себу показалось странным, что медсестра сама вызвалась свозить его на улицу. Может быть, его покрытое рубцами шрамов, лицо, показалось ей симпатичным? Как бы то ни было, желание попасть на свежий воздух пересиливало все догадки, и Себ очень боялся, как бы у медсестры не сорвалось.

Дверь открылась и медсестра закатила кресло-коляску.

– Ну вот, все готово.

Девушка ловко развернула Себа и почти без усилий поддела его коляской.

– Поехали?
– Спросила она.

– Поехали.

Госпиталь находился в кольце гор, и несмотря на то, что на дворе уже стоял ноябрь, чистый и безмолвный воздух был убаюкивающе теплым. Воздух пах чистотой, и какой-то целебной силой. Себ чувствовал, как каждый вдох приносит ему сил и здоровья.

Медсестра везла его по дорожке, присыпанной гравием. По обе стороны от дорожки росли аккуратно постриженные кусты неизвестного Себастиену растения. За кустами виднелись скульптуры и беседки. Вдоль дорожки иногда встречались кованые скамейки.

Медсестра выехала на перекресток двух дорожек и повернула направо. Сразу за поворотом стояла скамейке. На ней сидел человек в бежевом плаще и шляпе. Он читал газету. Медсестра подъехала к скамейке и остановилась. Себ удивленно поднял лицо на медсестру.

– Смотрите, это он?
– Спросила та у человека в плаще.

Человек опустил газету и посмотрел сквозь очки на Себастиена.

– Да, война попортила его лицо, но это определенно он.
– ответил человек.

Звук 'р' у человека немного грассировал, но голос был ему знаком. И глаза, хоть и прикрытые затемненными стеклами очков, могли принадлежать только одному человеку.

– Спасибо тебе, красавица.
– Человек протянул медсестре сверток.
– Как договаривались.

Девушка, взяла в руки сверток, сделала легкий реверанс и быстрым шагом ушла прочь.

– Я уж думал, ты опоздаешь?
– Себ не стал прикидываться, что не узнал Орлика.

– Привет, воин!
– Орлик осторожно обнял Себа.
– Как ты, бродяга?

– Привет, Орлик. Как видишь, дырок во мне, гораздо больше, чем раньше. Я потерял надежду, пока не увидел тебя в Сибири. Ты все такой же, хитрый.

– Боюсь, что ты преувеличиваешь. Нам здорово наваляли, и сейчас все приходится восстанавливать по крупицам. Связь с Сибирью, кстати, восстановлена.
– Орлик рассматривал лицо Себа, на котором теперь были рубцы от ран.

– Хорошо.
– Себ замолчал.
– А что с Джулией?

– Я отвез ее к родителям. Там, вроде, тихо.

– Это хорошо, а то мне больше всего за нее беспокойно было.

– А что ты сказал про опоздание?
– Вспомнил Орлик.

– Завтра мне устроят допрос, из-за того, что я долго был в плену. Обещают использовать сыворотку правды...

– И поймут, что ты не сержант Маккинли.
– Закончил Орлик.

– Да, ты и об этом знаешь?

– Дело дрянь, но поправимое. Как они до сих пор поняли, что ты не Маккинли?

– Я изобразил потерю памяти. Сказал, что помню только свой дом, и точка.

– Молодец, нашелся.

Орлик встал и посмотрел по сторонам.

– Нам нужно укромное место, хотя бы на полчаса.
– Сказал он, что-то высматривая вокруг.

Орлик взялся за ручки коляски и напористо покатил Себа. Он выкатил его на поляну перед небольшим прудом, на котором плавали, склонив голову четверо лебедей.

– Так, здесь нас не подслушают. Слыхал, что-нибудь про гипноз?
– Спросил Орлик.

– Нет.
– Признался Себ.

– Эта такое состояние человека, как во сне. Именно в такое состояние тебя отправят сывороткой правды. Но тот, кто умеет пользоваться гипнозом, тот может делать с памятью человека все, что угодно.

– Я хочу помнить, что мне нравится.
– Предупредил Себ, поняв куда клонит Орлик.

– Не бойся, я просто поставлю тебе блок, и ты, даже под наркотиками не сможешь ничего рассказать о своем плене, кроме того, что я разрешу. Готов?
– Орлик посмотрел в глаза товарища.
– Расслабься.