– А что тогда делать там, или переезжаем?
– Меня вдруг осенила догадка.

– Нет. Искали заброшенные военные части.

– Нашли?

– Можно сказать, что нет. Всю горючку на снегоходах сожгли, но кроме пары развалюх ничего не нашли. Дороги там не везде, машины бросили где пришлось. Следующий выход, кстати, снова туда. Сейчас немного обогреет, и снова попрем. Теперь то уж точно по дорогам поедем.

– Люди попадались?

– Нет, никого. У нашего командования на то и расчет, что там людей мало и можно разжиться серьезным оружием.

– Например?
– Мне было интересно, что под этим подразумевалось.

– Танки, БМП, БТРы, самоходки, хоть что-нибудь.

– Я так полагаю задумывается настоящий поход?

– Да, но об этом, никому.

– А как же привезти оттуда технику, она же не дойдет своим ходом?
– Поинтересовался я.

– А ты знаешь, что Терентий бывший железнодорожник?
– Спросил меня Егор.

– Кажется слышал.

– А ты заметил, что его уже полгода никто не видел?

– Я его вообще ни разу не видел.

– Так вот, в ту сторону восстанавливаются пути. Городов по пути нет. Полотно проверят, восстановят где надо, и будет по этому участку регулярное железнодорожное сообщение.

– Вон как всё глобально задумано.
– Меня действительно впечатлил размах.

– Расчет делается на то, что места безлюдные и пути должны сохраниться в более-менее приличном состоянии.

К должности стрелка-автоматчика мне добавили новую военную специальность - стрелка крупнокалиберной снайперской винтовки АСВК. Когда мне впервые показали это оружие я воскликнул:

– Это же противотанковое ружье, а не винтовка!

Длинный ствол, мощный дульный тормоз, крупный прицел и немаленький вес. В умелых руках она должна стать грозным оружием. Для этой винтовки имелись свои специальные снайперские боеприпасы, но подходили и обычные от пулемета 'Утес', с которым у нас ходил гигант Калядин.

– Знаешь, почему мы берем эту дуру с собой?
– Спросил меня Андрей.

– Ну и почему?

– Там степи, ни деревца. Если будет засада на нас, никто не будет сидеть в лесополосе у дороги и безнаказанно шмалять оттуда. Подорвут на фугасе, а потом будут добивать издалека. Если мы поедем с нашим обычным оружием, то не сможем им ничего проивопоставить. Даже мой 'винторез' дальше четырехсот метров не стреляет. А твоя, на полтора километра бьет.

– По ней и видно.

Андрей приступил к моему обучению. Оказывается, снайперская стрельба, это не просто навести перекрестие на цель и выстрелить. Его научиться наводить нужно. Большие дистанции требовали высокой концентрации внимания и хладнокровия. Даже на сошках прицел не держался на месте. А выстрел был настолько громким, что я боялся стать глухим. Вот бы из нас с Камилой парочка получилась: 'Ты в баню?', 'Нет, я в баню', 'А я думал ты в баню'.

Я стрелял обычными пулеметными патронами. Но однажды мне дали три специальных снайперских патрона, тяжелые, с черными кончиками на острие пули. Тогда я понял разницу. Снайперский патрон был намного точнее.

– Их у нас совсем мало. Бережем на случай осады. На операцию разрешили взять немного?

– Сколько же?

– Пять штук.

– Не густо.

– Хорошему снайперу много и не надо, Серега. Если выбьешь троих из пяти, уже хорошо.

Прицел на моей винтовке стоял такой же, как и на СВД четырехкратный. Первый раз, когда мне показали АСВК там стоял более крупный прицел.

– Андрей, а почему меня учат стрелять с таким прицелом. Для дальнобойной винтовки и прицел нужен мощнее?
– Спросил я.

– Не спеши. Научись видеть поле боя обеими глазами одновременно. Если мы сразу поставим мощный прицел, то из-за разницы изображения идущих к левому и правому глазу твой мозг взбунтуется и откажется правильно воспринимать окружающую обстановку. Одним словом, ты не сможешь держать поле боя и прицел одновременно. И вообще более кратный прицел тяжелее навести. Поэтому тренируйся пока на этом. Я пойму, когда тебе можно ставить более мощный.

В идеале за две недели нормального снайпера не подготовишь. Для стрельбы на дальние расстояния нужно учитывать массу нюансов. Самый существенный нюанс, это ветер. Он может отклонить пулю на весьма существенный угол, что было видно на примере трассирующих выстрелов.

Худо-бедно, но у меня стало немного получаться, и к моменту выезда Андрей похвалил меня.

– Молодец, в боевой обстановке доучишься.

– А?
– Переспросил я, как будто не расслышав.

– На врагах, говорю, руку набьешь!
– Громко сказал Андрей.

– Ладно, я прикалываюсь.
– Я вынул из ушей самодельные беруши.

– Завтра с утра попрем, говорят.

– Что-то расслабился я как-то, привык у жены под титькой лежать, лень появилась.

– Это побочный эффект любого семейного мужика. Тяжелые на подъем становятся. Ничего, как на волю выйдем, сразу отпустит.