— Старичку двенадцать лет. Чудо, что еще держится при таком хозяине.

— Не думала, что ты любитель автомобильного хлама.

— Да я и сам не знал, пока не увлекся. Вот весь мой долг в соответствующей валюте. — Он протянул конверт.

— Обижаешь, — я оттолкнула деньги и отвернулась к окну.

— Давай не будем больше об этом, — Майкл сунул конверт в цветы и мы тронулись.

— Каковы наши дела? — официальным тоном осведомилась я, пряча деньги в сумочку.

— Отчитываюсь. Могилу нашел, с директрисой кладбища договорился. Ждут завтра.

— Сегодня. Ведь еще весь день впереди.

— А визит на Красную площадь, в Пушкинский музей?

— Вначале дела. Я получила все необходимые документы, доказывающие мое родство с баронессой.

— У меня немного сложнее. Знаешь, наши архивы причислены к объектам государственной важности. А в моей биографии не все чисто.

— Как это?

— Длинная история.

— Для беседы у камина?

— Или для вечера на даче. Слушай: излагаю разработанную мной программу визита дорогой гостьи. У нас впереди почти пять дней. Сашка сдает экзамены, он живет с Натальей дома. Но вчера по случаю уик-энда и с целью подготовки «усадьбы» к приему гостьи все уехали на дачу. Ты можешь жить у меня в Беляево.

— Ассоциация Зипуша забронировала мне номер в «Доме Туриста». Это не очень плохо?

— Напротив, совсем удачно — по пути на дачу. Мое имение расположено в южном направлении. — Черт, я опять забыл язык!

— Нет, говоришь лихо. Или я уже привыкла к твоим ляпам. И к тому, что ты на меня ни разу еще не посмотрел.

— Сто раз, — Майкл внимательно следил за дорогой, не поворачиваясь ко мне. — Костюм в серо-голубую клетку. Юбка миди-плиссе. Блузка… блузка… в общем — красивая, волосы заколоты, помада цвета «коралл».

— Мог бы сдать экзамен на детектива. Да… малопривлекательная у тебя спутница.

— Ну что вы, мадемуазель! Пока мы протискивались сквозь толпу в Шереметьево, меня один хмырь даже лягнул от зависти. Честное слово! А я не успел дать сдачи.

Я посмотрела на профиль Майкла и заметила, что несмотря на шутливый тон, глаза-то жесткие и прищуренные, будто в тире пристреливается.

— Так вот. Идя навстречу вашему пожеланию, мисс Очевидец (это я даю перевод с латыни), сегодня после обеда — посещение мемориала наших общих родственников и дарителей. Вечером — семейный прием в моем поместье. Завтра — прогулка в Загорск — там у нас чудесная церковная архитектура, вечером — отдых, а послезавтра — концерт! Правда, без моего участия. Извини, Большой театр закрыт на ремонт, а в другом оперном — летние каникулы. Но я кое-что припас из самых что ни на есть новомодных театральных явлений… Так что и в Париж возвращаться не захочешь, милая моя… — Он впервые посмотрел на меня, пристально и внимательно.

— Кстати, как твои творческие успехи?

— Изредка снимаюсь, работаю по договорам. В общем — пустяки… Да мне, в сущности, пора писать мемуары: как я дружила с господином Артемьевым, у которого…

— …У которого тоже почти нет работы, — с мрачной иронией добавил Майкл.

— Куда мы едем? — Мне показалось, что архитектура, свидетельствующая о приближении к городскому центру, осталась позади.

С широкой набережной машина свернула на мало примечательную улицу.

— Экскурсия по Москве позже, раз уж мы спешим посетить милый сердцу прах. Это Ленинские горы, ранее Воробьевы. Вон тот «билдинг» — храм науки, Московский университет, построен еще при Сталине, со всеми подобающими тоталитарному классицизму бутафорскими атрибутами величия. А это смотровая площадка — с нее принято наблюдать праздничные салюты, а новобрачным — клясться в вечной любви.

— Останови, пожалуйста! Там свадьба! — высунула я в окно любопытную голову.

— Уже неудобно парковаться. Ну ладно, слегка нарушим. — Майкл причалил «старичка» под липами и мы вышли на свежий, кленами и сиренью пахнущий воздух.

Майкл направился вперед, упершись ладонями в поясницу и стараясь выгнуть спину.

— С этой машиной столько наломался… Обидно, черт, не успел!

— Мне кажется, ты не очень старался поразить меня.

— С чего ты взяла? Представление только начинается. Извольте видеть — вон там блестят купола Новодевичьего монастыря. Это — Дворец спорта, а в дымке плывут алые звезды Кремля!

— Чудесно, правда, здесь так красиво — ничуть не хуже, чем в Венском лесу.

— Я же говорил, — все только начинается!

Как бы в подтверждении его слов к нам подошли подростки с предложением купить матроску, матрешек и какие-то военные фуражки. Майкл пресек мой покупательский раж.

— Тельняшка тебе будет мала, а фуражка капитана СА — не твой стиль. Полюбуйтесь-ка лучше, дорогая гостья, этими новобрачными! Между прочим, они только что вышли вон из той церквушки после обряда венчания. Теперь это можно. И очень модно. Редко бывает, когда модно то, что можно.

Я во все глаза рассматривала московскую невесту и толпу молодежи, разливающую в стаканы шампанское. Девушка в большой шляпе, отделанной нейлоновым кружевом и цветами — сосем как у моей чокнутой парижской соседки. Жених худой, очень длинный и прыщеватый, изобразил под ритмичные выкрики друзей долгий поцелуй для щелкавших фотоаппаратов.

Новобрачная с деланным недовольством поправила измятые оборки и лихо выпила шампанское, откинув за спину стакан. Молодежь громко и отчаянно завопила веселую песню, пританцовывая вокруг героев торжества. Во мне шевельнулась зависть. У нас со Скофилдом была очень скромная свадьба. Я не польстилась на платье невесты, предпочтя светлый костюм и никогда мне не приходилось даже примерять такую вопиющую безвкусной радостью шляпку…