Дикси отвернулась к стене и сжала ладонь подруги: — Глупости, дело совсем не в этом. У меня свои проблемы.

— Поклянись!

— Правда, правда, дорогая. Клянусь. — Дикси улыбнулась ей. — Иди, согревай свою «рыбью кровь».

Рут чмокнула подругу в щеку и поспешила скрыться.

— Позови, если что-нибудь понадобится. Мы будем рядом… И знаешь, твой Чаки — просто блеск!

Они действительно были рядом. Даже сквозь грохочущую музыку доносился смех и вопли, годящиеся для озвучки горячего интима. Затем парочка, видимо, переместилась на балкон, потому что в открытое окно Дикси слышала шепот и вздохи, отчетливо раздававшиеся в ночной тишине.

«Мне хорошо с тобой», — шептал прерывающийся женский голос. Бесконечно, одну и ту же фразу, слабея, задыхаясь…

«Опять! Этот кошмар будет преследовать меня всю жизнь…»

Вскочив, Дикси перегнулась через подоконник, пытаясь заглянуть на соседний балкон. Но никого не увидела. Тени от колонн и тишина. Ухает, похохатывая где-то в лесу ночная птица. В светлое серебро лунного неба врезан грозный силуэт башни. Вот она, Вайсертурм — караулит, охраняет, манит…

Проглотив две таблетки снотворного, Дикси уснула, и утром с трудом открыла глаза от веселого щебета Рут:

— Извини, голубка, мне надо торопиться к поезду. Ты как? Это вино совершенно сумасшедшее. В него, наверно, подмешаны какие-то галлюциногены — мне такое привиделось ночью!

— Мне тоже. Чак отвезет тебя?

— Да, он уже заводит машину. Здесь всего-то ехать до станции минут двадцать. Максимум через час он вернется к твоим ногам. Ладно, милая, все было великолепно. Если что-то не так, прости. — Рут чмокнула Дикси в щеку. — Кстати, тебя искал дворецкий. У вас какая-то сходка в десять часов.

Она исчезла, а Дикси мигом побежала умываться и, натянув сарафан в цветах, предстала ровно в десять перед своей прислугой.

Собралось человек десять. Чувствуя себя чуть ли не особой королевской крови, Дикси попросила всех сесть. Помявшись, люди расселись в обитую шелковым штофом мебель. Рудольф, одетый в праздничную, по-видимому, ливрею, сделал общее сообщение, представив дельный отчет о количестве штата, обязанностях и окладе каждого служащего.

В жилых помещениях работали две горничные, включая Труду, и кухарка. Имелся также садовник с двумя помощниками, шофер и посыльный (сын шофера). Но их приглашали в усадьбу от случая к случаю.

Познакомившись со всеми по очереди, Дикси спросила, довольны ли люди своим заработком, получив в ответ неопределенное мычание.

— В таком случае, если нет возражений, до вступления в права наследования моего родственника мы оставим все на своих местах. Надеюсь, в следующем месяце ситуация окончательно прояснится. Пока же поручаю господину Рудольфу проводить регулярную выдачу жалованья в привычных размерах. Необходимый счет я подпишу.

Учитывая, что у нее разламывалась голова и пересохло в горле, Дикси осталась довольна своей тронной речью.

Собрав вещи, она вернувшись на место вчерашней вечеринки. В кабинете прибрано, следы разгула исчезли. Букет полевых цветов в тяжелой вазе дышит невинностью, ученые лица джентльменов на портретах мудро-снисходительные, на столике, рядом с откупоренной бутылкой, искрится хрустальными гранями пустой бокал. Дикси налила немного темного вина, надеясь перебить головную боль. Кто-то сзади обнял ее за плечи и жарко задышал в шею.

— Я давным-давно вернулся. Не хотел нарушать твою парламентскую речь. Курю на балконе, созерцаю владения… Что это там блестит на башне? — Чак вывел Дикси на балкон.

— Кажется, герб на флагштоке. Впрочем, я не разглядела, когда поднималась туда.

— Заберемся вместе, а? — он значительно посмотрел ей в глаза и подмигнул. — Мне, если честно, на воздушном шаре заниматься любовью приходилось, а вот на исторической башне — нет. Это, наверно, как наркотик.

Дикси решительно отстранилась:

— Ни за что!

— Да почему? Что стряслось? Ты ревнуешь, баронесса?

— Не глупи. Просто у меня бзик. И я боюсь высоты.

— Ладно. Черт с ней, с этой башней. — Он придвинулся к Дикси вплотную. — Я примчался сюда с другого континента, удрал из Мюнхена, выложив кучу денежек за эту тачку — и все ради тебя! Наша прогулка на яхте засела в моей башке, вернее, даже где-то ниже пояса.

— Вот уж не ожидала! — Дикси попыталась освободить руки, но Чак крепко держал запястья, прижимая к стене.

— Пусти, больно.

— Значит, ты не хочешь? — Он налег на нее всем телом.

— Нет!

— Да что с тобой, детка! Ты и в самом деле слетела с катушек!

— Поехали. Сейчас же едем отсюда!

— Как знаешь, — он смиренно пожал плечами, будто имел дело с очевидным сумасшествием. — Я могу забрать вещи?

— Живее. Жду в машине.

Дикси ни минуты не хотелось задерживаться в этом доме, нашпигованном аппаратурой Сола.