Опять же Холмогоров и Крылов – куда их девать, в какой лагерь? Про Крылова ничего сказать не могу, а Холмогоров такой весь положительный из себя, его кредо русского националиста мне определенно по душе.

Не говоря о многих других моих френдах и просто знакомых – бывших и настоящих.

Я никогда не классифицировал их по партиям, так же как и по национальностям. Иными словами, поговорка «скажи мне кто твой друг» вряд ли ко мне применима. Поэтому мне легче считать, что мои френды попросту забавляются, навешивая себе и другим ярлычки: консерватор, либерал, фашист, националист и проч.

Но нужно в таком случае выбрать ярлычок и для себя. Иначе неудобно получается.

Стал я думать. В те годы, когда происходило мое самоопределение, то есть достаточно давно, слово «консерватор» употреблялось почти исключительно для обозначения членов консервативной партии Британии, символом которой был сэр Уинстон Черчилль, регулярно изображаемый в журнале «Крокодил» в виде бульдога или мопса в черном котелке. Никакой симпатии он к себе не вызывал, поэтому слово «консерватор» осталось для меня окрашенным в черные цвета. Слова «либерал» не было вообще, я стал его встречать много позже в статьях Ленина, когда приходилось их читать в вузе. Тоже редиской оказались эти либералы! И мне поэтому не хочется быть либералом. Слизняки какие-то прекраснодушные, тьфу.

Настоящим антонимом консерватору в моем детстве было одно только слово – лейборист. То есть член лейбористской партии той же Британии. Слово это окрашивалось тоже не так чтобы в радужные цвета, но в общем вполне терпимо. Может быть, потому, что у них не было своего мопса, своего Черчилля. Или же слово labour (труд) спасало. Ведь, как известно, труд в СССР был «делом чести, делом славы, делом доблести и геройства».

Поэтому я решил, что мне в данных условиях лучше всего объявить себя лейбористом, тем более что работать я люблю, в общем, да и поработал в жизни немало.

Итак, прошу запомнить:

Я – ЛЕЙБОРИСТ!

Социальное и имущественное неравенство – штука весьма опасная как общественно-политически, так и психологически. Я помню, как остро переживал свою принадлежность к «избранным» кругам в школе, особенно в начальной. Как же – папа генерал, персональная машина, квартира из трех комнат в новом доме в Москве! (Многие мои одноклассники жили в бараках, точно описанных В. С. Высоцким: «на 38 комнаток всего одна уборная»). Мне было стыдно, я старался скрыть перед одноклассниками – кто мой отец.

К счастью, никаких привилегий я лично от этого не имел. Школа была обычная, одевали меня, как всех, машиной отца я не пользовался, такое в голову не могло прийти. Помню еще стыдное: родительский комитет, в который входила и моя мама, часто собирал среди имущих родителей поношенные вещи – ботинки, штаны, куртки, – чтобы отдать их в семьи бедняков.

Потом, уже во взрослой жизни, я был вполне средне обеспеченным ИТР, потом литератором. Мой достаток, быт, одежда не слишком сильно отличались от быта и вещей профессоров. Пожалуй, элиту составляли лишь высшие партийные чиновники. Но я с ними знаком не был. Именно в тот период жизни я, пожалуй, не испытывал социального и имущественного дискомфорта.

Зато сейчас я познаю его с другой стороны – со стороны не совсем обеспеченного человека, при том что я далеко не последний на имущественной шкале. И дискомфорт этот связан отнюдь не с тем, что у меня чего-то не хватает, а у других есть. Я не завистлив. Он связан с моим представлением о СВОИХ и ЧУЖИХ деньгах.

Слишком многие мои сограждане пользуются ЧУЖИМИ деньгами.

Тут все очень просто: деньги, заработанные твоими способностями, умением, талантом, образованием, трудом – сколько бы их ни было, – я считаю СВОИМИ. Полученные в результате воровства, обхода законов, всяческого мошенничества, игры в карты или на бирже, иждивенчества (на шее родителей, мужа, жены) и проч. – я считаю ЧУЖИМИ.

Я почему-то думаю, что Билл Гейтс живет на СВОИ деньги, а наши олигархи в большинстве своем – на ЧУЖИЕ.

Всякий человек, занимающийся предпринимательством, несомненно, имеет в своем кармане долю ЧУЖИХ денег. Там извернулся, немного надул государство, немного заказчика. Я себя не исключаю, дело в относительных долях своих и чужих денег. Чисты служащие (если они не берут взяток), разного рода специалисты, живущие на зарплату, а вот с артистами и музыкантами уже не так просто. Где-то там тоже крутятся ЧУЖИЕ деньги, но искать их замучаешься.

И коллизия в том, что человек, живущий на СВОИ деньги, не может не досадовать, когда видит, как можно жить на ЧУЖИХ деньгах. Не завидует, но досадует. А потом и протестует, если порядки в государстве таковы, что ЧУЖИЕ деньги становятся бешеными. Это значит, у тебя отнимают ТВОИ деньги. Это значит, что честным трудом нельзя заработать, нужно «вертеться».

Сегодня по первому каналу ОРТ вдруг – репортаж из села Людинова Брянской области. В программе «Время».