Даже камердинер высунул голову из-за угла, чтобы пожелать ей доброго утра.

Брук улыбнулась, приблизившись к кровати. Доминик был все еще одет в ночную

рубашку, но, по крайней мере, на этот раз обе его ноги находились под простыней.

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

– У Вас всегда тут так многолюдно?

Его золотистые глаза следили за ней с первой секунды, как она появилась, и он уже

хмурился. Тем не менее, он соизволил ответить.

– Один здесь чтобы помогать и выручать по мере необходимости. Ещ один никак не

желает оставить мою одежду в покое. И один для того, чтобы чертовски раздражать.

Ее жизнерадостная улыбка исчезла, но решимость осталась.

– Если Вы имеете в виду меня...

– Я имею в виду Гэбриела, но ты, определенно, можешь быть добавлена к списку как

раздражение.

– Некоторые вещи нет необходимости повторять. Я вполне осведомлена о Ваших

чувствах, как и Вы о моих. Может быть, перемирие будет к месту?

– Пообещай, что уедешь до свадьбы – будет тебе перемирие.

Может быть, ей сделать вид, что она согласна уехать и посмотреть, какой он, когда не ворчит

и не хмурится. Нет, она не посмеет дать ему надежду, а потом разбить е вдребезги. Она

подошла к краю кровати и достала небольшие ножницы из кармана.

– Давайте посмотрим, прошло ли воспаление.

– Я чувствую себя лучше, – проворчал он.

– Правда? Но мазь еще нужно применять, если, конечно, Вы уже не исцелились

чудесным образом.

Бросать ему его же слова, которые он использовал вчера, чтобы прогнать ее прочь, не

самое мудрое решение. Она немного усмирила свой гнев, который уже подкрался к ней из-за

его досадного замечания, и выдавила из себя еще одну улыбку, хотя Брук была уверена,

Доминик мог заметить, что эта улыбка была фальшивой.

Но он не смотрел на нее. Он поднял покрывало, укрывавшее левую ногу, достаточно

высоко, чтобы снять повязку самому, прежде чем она сделала бы это ножницами.

– Ваша рана хорошо заживает, – сказала она, как только он снял бандаж. – Еще три

раза нанесем мазь сегодня и…

– Три раза? – поморщился он. – Ты можешь сказать мне, как сделать эту мазь, и я

буду наносить е сам.

– Я могла бы, но если Вы добавите слишком много трав, то они могут вытянуть

инфекцию чересчур быстро, и мазь разъест рану, увеличив е в размерах, а от меньшего

количества пользы не будет.

Это была абсурдная наглая ложь. Она должна сказать ему об этом. Но нет, она не

будет этого говорить. Он может захотеть встречаться с ней как можно реже, и тогда ничего

не получится решить, если они будут просто порознь считать дни в разных комнатах, пока не

встанут вместе у алтаря. Кроме того, чтобы сработал ее план, а не его, она должна

продолжать помогать ему. И она должна прекратить так остро реагировать на его

оскорбления.

– Есть горячая вода для компресса? – спросила она.

– Воду поддерживают горячей в течение двух часов. Когда просишь, чтобы что-то

было «под рукой», то и сама будь добра вовремя оказаться на расстоянии вытянутой руки.

Она не обратила внимания на его недовольный тон, и направилась в ванную комнату,

чтобы набрать воды, когда бросила через плечо:

– В комнате немного жарковато из-за камина, так ведь?

Это было не совсем так. Она предположила, что окно в ванную комнату было

оставлено открытым, чтобы проветрить е от жары из камина, и спустя мгновение

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

обнаружила, что была права. Брук опустила маленькое полотенце в ведро с кипящей водой, а

затем бросила его в чистую миску, чтобы отнести к нему в постель. Она отжала полотенце и