– Он не знал ничего лучшего, а теперь знает. Но она, – Доминик ткнул пальцем в е

величественную подругу, – взрослый и дикий зверь.

– Как ты можешь говорить такое, когда она спокойно сидит, не делая абсолютно

ничего, что могло бы нести угрозу?

– Ты не можешь держать в доме настоящего волка.

– Я не согласна, что это волк.

Он бросил на не колючий взгляд:

– О, теперь ты считаешь, что они вымерли. И это при том, что дважды пыталась

убедить меня в обратном?

Девушка вздрнула подбородок.

– Она помогла мне. Она позвала меня назад к руинам, когда началась гроза, а я

ничего не видела на расстоянии двух шагов. И она привыкла к людям. Собака не рычала на

меня, когда я впервые е увидела. Она не рычала на Альфреду сегодня утром. Да она даже на

тебя не рычит, в то время как ты ей угрожаешь. Я хочу е оставить. Совершенно очевидно,

что она никакой не волк.

Вместо ответа он взял е за руки и потащил вон из комнаты, направившись прямиком

на первый этаж в гостиную.

– Что ты…

Она получила ответ на свой вопрос, когда он вытащил ключ из своего кармана и

двинулся к юго-восточному углу большой комнаты, туда, где стена башни изгибалась,

соединяясь с домом. Она пыталась пробраться в комнату в башне, когда самостоятельно

обследовала дом, но обнаружила, что дверь, ведущая в не, закрыта на замок.

Когда Доминик открыл замок, Брук напряглась, решив, что он собирается запереть е

в башне, пока будет убивать е любимицу. Девушка уже приготовилась сражаться с ним,

используя зубы, когти, да любые подручные предметы, но просто остолбенела из-за того, что

увидела в комнате.

ГЛАВА 31

Коллекции http://vk.com/johanna_lindsey_club

ПО СПИНЕ БРУК пробежал холодок, когда она вошла в мрачную комнату. Е

изогнутые стены были сделаны из грубого серого камня, как и пол. На стенах висели

несколько картин, накрытых скатертями, вероятно, чтобы защитить их от пыли. В центре

комнаты на низком столике стоял старый сундук. Брук не могла видеть больше из-за того,

что в комнате совсем не было окон, а единственный лучик света проникал сюда через

открытую дверь. В луче света клубились пылинки, но девушка не заметила никакой

паутины, как в той башне наверху, которую она увидела в первый день пребывания здесь.

Это мрачное воспоминание о башне заставило е спросить:

– Ты знаешь о состоянии комнаты в башне наверху, куда пытался поселить меня,

когда я только приехала? Там полно паутины.

– Серьзно? Я не был там с тех пор, как был ребнком. Но ты вполне можешь

очистить е. Неужели ты думаешь, что будешь просто праздно отсиживаться здесь, если

останешься?

Вообще-то он улыбнулся, когда сказал это. Она сжала губы. Говоря о том, что он

превратит е в служанку, когда в доме их и без того было достаточно много, он просто

придерживался своей тактики, намереваясь заставить е сбежать.

– Минутку, – он вышел из комнаты. Она зажмурилась, ожидая услышать звук

закрывающейся двери, но он вернулся с зажженной свечой в руке. Лучше бы она этого не

видела. В отблесках свечи его глаза сверкали, словно волчьи. Не удивительно, что слухи о

нм процветают.

– Что в сундуке? – спросила она, когда он поставил свечу рядом с ним.

– Побрякушки, ювелирные изделия, любимые безделушки и дневники, которые

принадлежали моим предкам.

Дневники? Ей стало интересно, заперты ли здесь недостающие страницы из дневника

Эллы. Осмелится ли она попросить прочесть их?

– Каждый из моих предков оставил что-то, что стоит сохранить. Некоторые из этих

вещей слишком большие, чтобы поместиться в сундуке. Например, вот эта картина. Ей уже

двести лет.

Он снял покрывало с одной из картин. У девушки перехватило дыхание. Здесь были

изображены два волка: один – абсолютно белый, второй – сплошь серый. Животные были

тощими и имели хищный вид, со свирепым блеском в глазах. Невероятно, насколько эта

белая волчица напоминала ту собаку, которая тайком пробралась в дом. Не удивительно, что

Доминик привл е сюда, чтобы показать это.