Алехин понял, что достиг точки невозврата. Предстояло либо выполнять темное задание, либо выходить из игры. Последнее проще простого: сослаться на реальные препятствия и умыть руки. Но оперативник решил идти до конца. Цель, поставленная Центром, являлась слишком важной для страны. Народ устал от войны и хочет вернуть домой своих сынов. За это следовало побороться. Уйти в кусты означало бы отказаться от собственных убеждений. И, тем не менее, уверенности в своих силах и в успешном исходе не ощущалось.

Захватив Степу из школы и взяв Смера, разведчик заглянул в Институт Библии. Отец Жорович обрадовался согласию Совзагранавто перебросить груз. Югослав рвался сообщить епископу шведской церкви, но Матвей предложил прогуляться с собаками и обсудить детали.

– Видишь ли, Младко, мне нужно встретиться с епископом, чтобы поднять вопросы, касающиеся передачи столь большой партии академических Библий. На днях я разговаривал с Отделом внешних сношений Русской православной церкви. РПЦ считает правильным провести торжественное мероприятие. Поможешь?

– Отличная мысль. Договорюсь о встрече.

– Желательно в ближайшие дни.

– Постараюсь.

К ним присоединилась Анна, которая завершила приготовление обеда. Разговор перешел на другие темы. Так, сын обсудил со священником историю из детской Библии с картинками, подаренной священником. «Дети – прирожденные вербовщики, – позавидовал Алехин. – Пока говорить не умеют, взглядом завлекают взрослых. Как научатся щебетать, так накручивают спагетти на ушные раковины».

Расставшись с Жоровичем, семья двинулась к дому.

– Чем так доволен? – спросила жена. – Дела идут или зарплату прибавили?

– Как бы не урезали зарплату, в Союзе бардак. И так живем лучше, чем на Родине. Как там Софья Васильевна?

– Утром разговаривала с мамой.

– Здорова?

– Уверяет, что да.

– Так она правду и скажет. Звучала-то ничего?

– Нормально. Упомянула, что звонил Виктор Семенович – старый знакомый по Камбодже – спрашивал и про нас.

Оперработник вздрогнул: так звали замначальника разведки. Вот кто подписывается «Симонов». Старый лис вычислил тещу и через нее зашел на зятя. Он должен был осознавать риск утечки. Значит, умышленно посылал привет подчиненному. Секретная операция и открытый намек. Интересно, особенно в сочетании с карт-бланшем. Интрига закручивалась.

– Что вдруг повеселел?

– Дела налаживаются, тьфу-тьфу.

– Афганская история? Тот швед, которым интересовался у Dr. Oban?

– Он. Как только к нему подобраться?

Матвей принципиально не втягивал жену в оперработу. Хотя помощь супруги порой требовалась по мелочам. Но он ценил ее чутье на людей. Анна их воспринимала на уровне эмоций, флюидов или еще чего-то, понятного только женщинам. Ее суждение иногда становилось основой для его решений.

– А ты поезжай завтра со Смером на Ердет.

– Зачем?

– Помнишь плакат в кондитерской? Кто там стоял справа от твоего шведа?

– Борг из ABBA… Умница, ты просто чудо!

Чувственно поцеловав жену и нагло заглянув ей в глаза, разведчик заурчал от радости: «Пошла карта, пошла»!

9 сентября

Домоуправ подметал наружную галерею пятого этажа. «И мусорят, и писают, и что только не делают жильцы, – ворчал пожилой африканец из племени теке. – Каждый день одно и то же». Обычный ход мыслей прервался, когда возле квартиры 46, уборщик почувствовал резкую вонь.

Приоткрыв щель для почты в двери, мужчина отпрянул – трупный запах до сих пор преследовал его во сне, хотя он старался забыть гражданскую войну в родном Конго. Кляня все на свете, домоуправ спустился в конторку муниципальной пятиэтажки в Ринкебю и вызвал полицию. Ему вспомнился толстяк, пару месяцев обретавшийся в злополучной квартире, к которому постоянно приходили разные люди. Последний раз пакистанец появлялся дня три назад. И вот там кто-то умер.

Криминалисты приехали через полчаса после прибытия патрульных, осмотрели место и вызвали труповозку. И без вскрытия понятно, что потерпевшего убили ударом камня по голове. Парадокс: лежащий рядом с телом валун чист, хотя крови вокруг предостаточно. Убитого не ограбили, в кармане нашли бумажник с 1470 кронами. По документами Фарук Барбар являлся шведским гражданином, получал социальное пособие по нетрудоспособности. Родственников в Швеции не нашлось. Сообщать о кончине оказалось некому.

В 46-м номере ничего интересного не обнаружили. Квартира вроде бы обитаемая, хотя в ней давно не убирались, и личных вещей нет. Постельное белье отсутствовало кроме подушки и матраса преклонного возраста и сомнительной чистоты. Похоже, там никто постоянно не жил – посуды почти нет, как и еды в холодильнике. На месте преступления эксперты сняли отпечатки различных пальцев, в том числе и с дверного косяка в комнате. Позже вскрытие указало на вечер 6 сентября как ориентировочное время убийства. По краям пролома в черепе нашли мельчайшие фрагменты полиэтилена, применявшегося для упаковочных целей.